Приговор приведен в исполнение. Тайна забытого дела. Тени над Латорицей

Уже пришел неуклюжий на вид Вегер, в котором Коваль с профессиональной проницательностью сразу угадал добросовестного крестьянина. Бравый Романюк, нравившийся Ковалю своим милицейским рвением, сопровождал сейчас следователя из областной прокуратуры Ивана Афанасьевича Тура, всем своим видом демонстрируя готовность к немедленным действиям. Районный прокурор Стрелец уехал в Ужгород, но зато явились инспекторы — участковый Козак и лейтенант Габор. Кворум был достаточным, и можно было начинать совещание.

— Начнем, Дмитрий Иванович? — сказал Тур, садясь за стол Романюка. — Что милицией уже сделано, и что будем делать дальше? Доложит Вегер.

Начальник уголовного розыска был лаконичен:

— По первой версии: убийство с целью ограбления. Проведен ряд мероприятий. Проверены базары-толкучки, где торгуют ношеными вещами. Результатов никаких. Группы наших работников и дружинников направлены в общественные места для выявления подозрительных лиц. Проверены гостиницы, учреждения гостиничного типа. Сотрудники автоинспекции беседовали с таксистами и владельцами частных машин.

Вегер замолчал и потянулся за графином. Романюк пододвинул капитану стакан и налил воды.

— А куда девались Кравцов и Самсонов? — спросил Тур.

Начальник розыска поставил пустой стакан на стол.

— Уже установлено, Иван Афанасьевич. Уехали в направлении Тюмени…

— М-да… — хмыкнул Тур. — Не очень-то складно у вас получается. Слоняется этот Самсонов без определенных занятий и, наверняка, не месяц, не два, а милиция, как тот мужик — пока гром не грянет, не перекрестится… — Следователь с укором глянул на майора Романюка.

— Они в нашем городе недавно. Сперва заявился Кравцов, сразу же устроился на работу, претензий к нему не было никаких. А Самсонов, так сказать, к приятелю приехал, и всего два месяца назад.

— Это ничего не меняет, — Тур положил руку на стол. Он был мрачен. Так же, как день за открытыми окнами. Туман, который пал на город ночью, не рассеивался и стоял под самыми готическими крышами, так, что оставались видны только их верхушки, похожие на горные пики.

Коваль не вмешивался. Прежде чем делать выводы и давать советы, ему первым долгом нужно было разобраться в людях, которые работают рядом. Он считал, что в местных условиях здешние работники разберутся лучше него, и он ни в коем случае не должен поучать их и понукать. Им надо не мешать. И спокойно ждать того решающего момента, когда потребуется его опыт. А пока он сам — ученик. И все-таки, невольно подумал он, в его время молодые следователи не разговаривали таким безапелляционно-менторским тоном.

Романюк молча проглотил нравоучение работника прокуратуры.

— Так какое решение будет относительно Кравцова и Самсонова? — спросил Вегер.

— Откомандируем двух работников в Тюменскую область, — сказал Романюк. — Пусть допросят беглецов, а в случае надобности — доставят их сюда. Если не будет возражений, — майор вопросительно посмотрел на Коваля.

Следователь тоже ждал его слова.

— Дмитрий Иванович… — обратился он к подполковнику.

— У меня возражений нет, — сказал Коваль, — но давайте-ка раньше послушаем, какие еще данные имеются по версии «Ограбление». Пожалуйста, Василий Иванович.

Капитан откашлялся.

— По свидетельству одного из таксистов, в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля из Ужгорода ехал какой-то цыган и очень нервничал. Имя и фамилия цыгана установлены — Маркел Казанок. Два дня перед убийством он проживал в ужгородской гостинице «Киев». Приехав ночью из Ужгорода к нам, он заплатил точно по счетчику, копейка в копейку, чем очень удивил таксиста, который хорошо знает из опыта, что цыгане больше всего на свете любят шиковать и обычно, как правило, переплачивают. Это тем более удивительно, что на следующий день после убийства, то есть шестнадцатого, в ресторане ужгородского аэропорта тот же самый Казанок дал официанту «на чай» двадцать пять рублей. После этого взял билет до Орла и улетел ближайшим рейсом.

Вегер сделал паузу, давая присутствующим возможность обдумать свое сообщение.

— А что он представляет собой, этот цыган? — загорелся майор Бублейников.

— Раньше жил в таборе под Мукачевом, потом по причине каких-то неурядиц, о которых в таборе предпочитают отмалчиваться, уехал. Вроде бы женат, в настоящее время оседло проживает в Орле, лет ему около сорока. Имеет судимость.

— Я полагаю, следует поехать в Орел и допросить его, произвести обыск, — решительно заявил Бублейников.

Романюк вздохнул:

— Товарищ майор, у меня людей не хватит.

— Люди — не проблема, — заметил следователь. — Надо так надо. По этой версии есть что-нибудь еще?

— Больше ничего, — ответил Романюк.

— Есть предложение подвести итоги, — сказал Тур. — Стало быть, надлежит заняться не только Кравцовым и Самсоновым, но и цыганом, как его…

— Казанок, — подсказал Вегер.

— Казанком. Что скажет Дмитрий Иванович?

— Дам ориентировку орловской милиции, пусть Казанка проверят на месте, — отозвался Коваль. — А здесь пусть Вегер поищет, к кому, кроме Иллеш, мог он заехать.