Приговор приведен в исполнение. Тайна забытого дела. Тени над Латорицей

— Я больше ничего не знаю, — сказал Кравцов упавшим голосом. — Больше ничего говорить не буду. Все. Я устал. — И он опустил плечи.

Когда Кравцова вывели, майор Бублейников пододвинул к себе целый ворох продырявленных бумажек.

— По-моему, вопрос ясен, — убежденно сказал он. — Установим, где их ножи, и можно обоих передавать следователю.

— Клоун все расскажет, — вслух подумал Вегер.

— Жаль только, что они имели время сговориться. — Бублейников вздохнул. — Попали бы они ко мне в то утро, совсем другой был бы разговор.

— И все-таки нет у нас прямых доказательств, — заметил подполковник Коваль.

— Будут! — уверенно произнес Бублейников и раздраженно швырнул скомканные бумажки в корзину у стола, так что часть их угодила на пол. — Я убежден! Вы руки, руки его видели, Дмитрий Иванович? Обратили внимание? Такие руки медведя запросто задушат. А он ими так и поигрывает, так и играет, как будто даже и на нас с вами броситься готов!

— Руки — да, но ведь не руками, а ремнем задушена была Каталин Иллеш! — напомнил Коваль.

— Нет, действительно, не все с ним ясно, — поддержал Коваля капитан Вегер.

— Пожалуй, да, — согласился майор. — Но если хотите, я еще один довод выставлю против них. Скажите, пожалуйста, на какие такие шиши катались они по всей стране, до самой Тюмени? А?! Откуда деньги взяли?! — и майор машинально схватил еще один лист бумаги и яростно проткнул его авторучкой.

V

После шестнадцатого июля

1

Второй допрос Самсонова начался с того самого вопроса, от которого в прошлый раз подозреваемый впал в истерику.

— В прошлый раз, — медленно начал Коваль, — мы остановились… — В своем штатском летнем костюме с неярким, но красивым галстуком подполковник был похож теперь на старого учителя, ведущего урок. — Мы остановились, — продолжил он, обращаясь к Самсонову, — на вашем заявлении: «Я не убивал». — Коваль взглянул на капитана Вегера, писавшего протокол. — Василий Иванович, так в протоколе?

Вегер перевернул страницу:

— Так точно, товарищ подполковник.

— Хорошо. Так кого же это вы не убивали?

— Как — кого? Вдову и дочек ее.

Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.

— А почему это вы решили, что они убиты? — спросил Коваль.

— Приснилось, наверно? Сон вещий видел, а? — поднял голову от протокола Вегер.

— Слышал. Слышал, что их убили. Все слышали, и я.

— Слышал, значит, — хмыкнул, по своему обыкновению, Бублейников, который стоял, прислонясь к дверному косяку, и с высоты своего роста брезгливо рассматривал тщедушного белобрысого парня в грязных потертых джинсах и давно не стиранной футболке. — Когда слышал-то?

Самсонов повернулся к нему.

— Тогда же… Ну, утром, тогда же… На следующий день после того…

— После чего? — спросил Коваль.

Самсонов снова повернулся к подполковнику:

— Ну, после того, как их убили!

— А скрылись почему так стремительно, если ни в чем не виноваты? Зачем забрались в такую даль? Не иначе как прятались? От кого?

— Потому и прятались. Я не хотел — Длинный велел. Сказал, на нас могут подумать, — с готовностью ответил Клоун.

— Странно получается, Самсонов: отчего ж это именно о вас должны были подумать, а не о ком-нибудь другом?

— Не знаю, — проворчал Клоун. — Я правду говорю.

Бублейников насмешливо повел бровью:

— Свежо предание, да верится с трудом!

Клоун сморщил белый лоб, пытаясь понять, при чем тут какое-то предание.

— И все-таки, почему же собрались по тревоге? — строго спросил Коваль.

— Длинный уже сидел. Два раза. Вот и испугался.

— Но вы-то, Самсонов, судимости не имеете. Вам-то нечего бояться. Почему же скрылись вместе с Кравцовым?

Клоун только вздохнул.

— И вообще, почему в таком случае другие люди, тоже раньше судимые, не тронулись с места?

Клоун пожал плечами. Наступила долгая пауза.

— Чего ты дурачком прикидываешься? — не выдержав, взорвался Бублейников. — Отвечай, когда спрашивают! Вот уже и шапка на тебе горит!

Парень невольно коснулся своей нечесаной головы.

— Приятель твой все рассказал, — заметил капитан Вегер, нацелив ручку прямо в грудь Клоуна. — Сознался, что ходили к вдове Иллеш. Он умнее тебя.

Клоун в полной растерянности глянул на офицеров. Он не знал, как ему быть. Казалось, он сейчас запищит, как загнанный охотниками заяц.

— Мы хотели переждать, пока найдут убийцу. Я не убивал, — жалобно промямлил он. — Боялись, что засудят.

— Ты не убивал? — быстро спросил Бублейников. — Ладно. А кто же? Кравцов?

Клоун покачал головой.

— С вами еще кто-то был? — спросил Коваль.

— Нет.

— Так кто же убил? Святой дух?

— Не знаю.

— Ну что ж, начнем сначала, — спокойно произнес Коваль. — Расскажите о той ночи на шестнадцатое, все по порядку. — Он заметил жадный взгляд, брошенный парнем на зажженную папиросу. — Хотите курить?

— Если можно.

Коваль протянул ему «Беломор».

— Ну, были там, во дворе вдовы, — вздохнул Клоун, взяв папиросу. — Так что из того? Ну, зашли…

— Днем, через калитку?

— Нет, — Клоун опустил голову, — через забор. Ночью.

— Зачем же ночью да еще и через забор?