Приграничье (тетралогия)

— Понятно, — усмехнулся я, пританцовывая на месте. — Слышь, Второй, а чего — это ваши сами облажались или их как пушечное мясо использовали?

— Ты угомонишься, нет? — теперь уже не на шутку разозлился Зубастый, но тут ему стало не до меня: из разгромленного кафе начали выбираться дружинники. Знаков различия на петлицах не разобрать, но судя по всему — чины у них немаленькие. Остальные, вон, чуть ли не по стойке «смирно» вытянулись.

— Ну что, к вашему отряду претензий нет, — вальяжно заявил один из спрыгнувших на заснеженный газон дружинников — дородный мужчина лет сорока пяти.

— То есть все случившееся — в порядке вещей?!! — не сдержавшись, повысил голос также входивший в состав комиссии патрульный.

— Владимир Данилович, ваши люди первыми открыли огонь на поражение, — напомнил ему крепкого сложения дружинник с единственной шпалой на петлицах. Невысокий, уже в годах, физиономия чем-то восточным отдает. Ханин?!! Вот так дела! Ну да по нему сразу видно было, что товарищ ушлый и, если акклиматизируется, в гору пойдет резко. Такой своего не упустит.

— Во-первых, не мои — а Креста, — сразу же уточнил этот самый Владимир Данилович. — А во-вторых, неужели всерьез кто-то рассчитывал, что в роте дальней разведки служат полные идиоты? Я буду докладывать руководству о намеренной провокации с вашей стороны.

— Да какая провокация, — махнул рукой дородный майор. — Все доказательства вам были предоставлены заранее…

— Я не об этом, — оборвал собеседника патрульный. — Мне непонятен выбор места проведения операции…

— Да чего вы так к этой кафешке прицепились? — лениво процедил единственный среди членов комиссии штатский. — Выделим мы вам фонды на ремонт…

— …и не ясен ее смысл в целом, — проигнорировал его слова Владимир Данилович. — Я уже молчу про подготовку исполнителей! Это ж надо — шесть трупов среди гражданских, одиннадцать ваших и все ради ареста пяти человек!

— С ними был Крест, — заявил Хан. — И у нас был приказ брать всех живыми.

— А теперь его с ними нет, — столь же негромко ответил патрульный. — Зато есть куча трупов. И еще больше проблем. И как их решать, никто сказать не может…

— Предлагаю встретиться в Центральном участке после обеда и обсудить все на спокойную голову, — предложил майор и, не дожидаясь возражений, направился к припаркованному у дома внедорожнику. Тип в штатском поспешил за ним, и только патрульный, пробурчав что-то злое в спину Ханину, остался наблюдать за погрузкой трупов на телеги крематория.

— Жареные? — ткнул я в бок Второго, который ни на трупы, ни на дружинников не обращал никакого внимания и преспокойно лузгал семечки.

Парень сделал вид, что не понял намека.

— Ну?

— Отсыпь, — теперь уже внаглую попросил я, и измененный нехотя поделился со мной полупригоршней семечек.

— Благодарю. — Я закатал закрывавшую лицо черную вязаную шапочку.

— Должен будешь.

— Непременно.

— Чего приперлись? — остановился рядом с нами Ханин и во все глаза уставился на меня. — Сказано же было — не отсвечивать.

— Здрасте, — кивнул я, но Хан и вида не подал, будто мы знакомы. Зазнался, однако… А Рустам, выходит, насвистел, что куратора их не знаю. Или он просто не в курсе, что мы с Ханом этим летом в акции по захвату производителей мозговертов участвовали?

— Подпишите, Владимир Михайлович, — протянул ему какой-то листок Рустам.

— Что это еще такое? — выдернул у него из руки бумажку Хан. — Что за чушь?!

— Допуск в архив СЭС, — стиснув зубы, постарался как можно спокойней объяснить Рустам. — Да там все написано.

Ханин пробежал по диагонали текст запроса:

— Зачем?

— Товарищ капитан, вы же в курсе, какую нам задачу поставили… — пожал плечами Зубастый. — Проводить оперативно-розыскные мероприятия будем.

— Не буду я это подписывать, — сунул листок обратно Владимир Михайлович.

— А как нам… — опешил Рустам. Второй искоса глянул на меня, сплюнул в снег оказавшееся гнилым или пережаренным семечко и отвернулся.

— А меня это меньше всего волнует, — откровенно признался Хан. — Правьте на Воеводу или кого-нибудь из замов и идите в канцелярию.

— Они без визы куратора не примут, — насупился Зубастый. — Вы завизируйте, а мы прямо в канцелярии корректором замажем и на Перова переделаем.

— Я это подписывать не буду. Все ясно?

— Но завизировать-то… — стушевавшись, замялся Рустам. — Мы же переделаем…

— Вы сначала документы оформлять научитесь, потом приходите, — начал закипать Ханин и ткнул пальцем в листок. — На чье имя заявление написали? На начальника СЭС?

— Да.

— А надо на заведующего архивом! — заорал в лицо Рустаму Хан и направился к труповозке. — Идиоты…

— Да ну и по фигу, — в ответ на вопросительный взгляд Второго, вытряхнул я последние семечки в снег и натянул на уже онемевшие от мороза пальцы меховушки. — Мы свое дело сделали, а дальше хоть трава не расти.

— Что ты сказал? — развернулся прекрасно расслышавший мои слова Владимир Михайлович.

— Говорю, сроки мне поставили очень жесткие, — нагло улыбнулся я. — И насчет ответственности тоже неоднократно заявляли. А я не Зоя Космодемьянская — на разборе полетов молчать не буду. Всех сдам.