Приграничное владение

–А можно мне халат какой? Я вроде нормально уже себя чувствую. -Попросил он медсестру.

–Ну так-то, не положено еще тебе вставать. -Замялась она. -Но, с другой стороны, раз сам дойти можешь, так чего утку марать, а то выноси за вами за всеми. Ладно, щас принесу тебе больничную пижаму. Старенькие у нас, правда, уже все. Щас же кто в чем лежит, в своем в общем. А у тебя там костюм спортивный лежит, куртку-то хоть выкидывай, а штаны если состирнуть, то сойдут еще.

–Так, может, выдадите, а я попробую, может, отстираю.

Медсестра покосилась на его забинтованную голову. -Ладно, я сама щас. В сушилку кину, так через час сухие будут, лежи уж, болезный. А пижаму щас принесу. У тебя размер какой? Это я про тапки.

Клим задумался. -Не помню. -Наконец сознался он.

Пожилая медсестра вздохнула и откинула простыню. -Сорок третий! -Уверенно кивнула она и вышла за дверь.

Вернулась она минут через двадцать, когда Клим уже начал сомневаться в ее возвращении. В руках она несла сверток пижамы и коричневые тапки из кожзаменителя. -Анька, кастелянша наша курить ходила, вот и ждала ее. На-ка! Примеряй! -И она, бросив сверток на кровать Климу, встала, уперев руки в бока. Потом вдруг спохватилась. -А, ну ты же без трусов лежишь. Тогда выйду, одевайся.

Клим развернул сверток. Изрядно застиранная серо-коричневая пижама. Сначала потихоньку, опираясь рукой, стал привставать, садясь на кровати. Но, как ни странно, затылок больше не реагировал резкой болью на движения тела и повороты головы. И он, уже уверенней, скинул ноги с кровати. Не, нормалек! Не болит и даже не кружится! Не болит голова у дятла! С чего бы? Причем тут дятел-то? Ну, если только иносказательно. -Усмехнулся он и стал натягивать принесенные пижамные штаны. Пижама оказалась впору по объему, только самую малость коротковата. Ну ниче, для больнички само то! -И Клим сунул ноги в разношенные тапки. На дальней кровати вдруг зашевелился толстяк. Он приоткрыл глаза и тихонечко застонал. Блин, еще один сейчас голосить начнет. Но нет, толстяк только тяжело вздохнул и печальными глазами посмотрел на Клима.

Клим, поначалу держась за спинку своей кровати, а потом и так, поковылял к выходу из палаты.

В коридоре медсестра стояла и разговаривала с каким-то мужиком в старых трениках и клетчатой рубашке.

–Ну, вот впору почти што! Ты пока ходишь, я тебе простыню поменяю, ты же в беспамятстве потом исходил, мокрая была, хоть отжимай. Да, меня Клавдия Ивановна зовут, если чего надо… ну ты знаешь где я. -Махнула она рукой в конец коридора.

–Клавдия Ивановна, там второй в себя пришел, ну который с ножевым доктор говорил.

–Ага, ну пора уже. Щас пойду Петровича позову. -Она, на несколько секунд задумалась-Только ты меня не выдавай, я скажу, что пижаму принесла, когда ты голый в коридор выйти хотел. Лады? -Посмотрела она на Клима.

–Конечно, так и было. -Подтвердил он.

–Ну вот. Ща, паря, с этим резаным разберемся и штанцы твои простирну. -Сказала повеселевшая сестра. -А туалет, вон он, через две двери.

Клим, чуть придерживаясь за стеночку – скорее на всякий случай, чем по необходимости, дошел до туалета все же быстрее, чем из своего кабинета вышел Андрей Петрович. Сделав свои дела, он подошел к умывальнику. Над раковиной висело небольшое, с альбомный листок, зеркало. Из него смотрело молодое лицо. Так, волосы черные, хотя по цвету ближе к темно-русым, чем к цвету воронова крыла, чуть заметная юношеская щетина на подбородке, скорее даже пушок. Может бороду отпустить? Нет, смешно будет у двадцатилетнего паренька борода смотреться, но вот побриться не мешало бы. Глаза сине-зеленые, нос небольшой прямой, но с горбинкой. Над левой бровью еле заметный, маленький шрам. А рост? Ну выше среднего, это точно! Клим опять оглядел себя, ну может и не двадцать, если серьезное лицо сделать и строгий взгляд, то все двадцать пять! Вот блин! Все равно совсем не вяжется, ну детская какая-то цифра. Ведь знает, где-то в подсознании, в глубине отключившейся памяти, не двадцать ему и даже не двадцать пять! Сколько? Тридцать? Тридцать пять? Тридцать шесть! Точно, тридцать шесть! Цифра все же выплыла из черных глубин беспамятства. А может, это только так кажется, может, от удара все? Ну не вяжется его физиономия, с возрастом зрелого мужчины. Нет, он просто уверен, что ему тридцать шесть лет. Так же, как и уверен, что зовут его, Лэр Климент сон Вардис. Сон Вардис? Хм, ну да, Климент Корвин, сын Вардиса. Может и правда приезжий, как там летеха говорил, прибалт? А что, похоже. Вардис, почти как Валдис… Валдис Пельш. А это кто такой? Не помню, но этот точно прибалт. Да и имя с фамилией в России не распространенные. А Лэр? Может приставка какая, перед фамилией?