Приграничное владение 3

— Да без бэ. — Согласился Сергей. — Давай выздоравливай. — Махнул он на прощание рукой и пошел к посту ветеранов, чтобы перевели его домой.

«А сам-то так и не научился переходить. Может, не у всех получается? — Подумал Саша. — Хотя Петр Иванович и Михалыч никаким магическим даром не обладают, а туда-сюда носятся только стукаток стоит. А про переход уже много человек знает, какой-то секрет Полишинеля получается. Не проболтались бы»

Вошел Клим. — Ушел твой друган? Поговорили? Что там, проблемы какие нарисовались?

— Да норм все. — Не стал вдаваться в подробности Саша. — Волнуются просто за меня.

Про Ромку он решил пока не говорить Климу. Потом… завтра, как говорится — «на свежую голову».

— Ну хорошо, что не забывают. — Кивнул лэр.

— Слушай Клим, а ты сам мне стульчак на горшке вырезал? — Смутил он вопросом сына владетеля.

— Гм… ну вырезал. Лаэрт меня сдал? Чертов клыкастый негроид, только он видел.

— Да нее… — Помотал головой Саша. — Он совсем в другом смысле… ну в смысле уважительно.

— Уважительно? — Хмыкнул лэр. — Ты сильно об этом не распространяйся, типа обезличка выходит, как у вас братва в девяностых выражалась. Да и инструмент, что ты подогнал, испробовать хотел. — Сказал он, смущаясь.

— Спасибо. — Поблагодарил его Саша, на что лэр регент только сдержанно кивнул. Но, помолчав, добавил:

— Хороший инструмент, наши столяры в полном восторге, будут кое-что в замке переделывать. Да уже делают. Я Михалычу сказал, чтобы бэушный инструмент на развалах покупал, топоры там и прочее. У вас старые молотки и топоры копейки стоят, а у нас пока железо не из дешевых. Хотя с гномьими поставками дешевле стало.

— У лекаря в комнате, где я лежу, до сих пор рамы свинцовые с кругляшами вместо стекол.

— Да знаю. — Махнул он рукой. — Сейчас у моего отца окна меняют, через неделю-другую и у Мурада новые поставим. Михалыч по нашей просьбе стекла несколько ящиков сюда перетащил, а рамы наши столяра сами изготовят. Так что проблем никаких. Скоро все окна в замке, как в твоем новом доме будут, не хуже.

* * *

Остров Риген, в двенадцати милях к северо-западу от Тихой Гавани.

Два дня назад, прямо в полдень, внезапно разразилась сильная гроза и разыгралась не шуточная буря на море. Все вдруг потемнело, дождь стал хлестать тугими косыми струями и море стало сильно штормить. Утонул один рыбак из деревни.

Тогда порывами ветра даже сорвало часть крыши на крытой галерее в каменном форте.

Гуннар недовольно поморщился: — И так эти крестьянские морды не слишком охотно переселяются на его остров, а тут еще и здоровый мужик утоп в море — недобрый знак. Не верят эти оборванцы, что он тут обосновался надолго, вот и не спешат переезжать со своих скалистых берегов на эту плодородную землю. Всего четыре дюжины фралов признали его господином и пошли в зависимость за выделенный кусок земли. Восемь отдельных семей.

Хотя нет, уже семь семей! Рыбака Акке со старой матерью за отдельную семью тогда посчитали. А теперь, всего семь семей — небольшая деревушка, где переселенцы выстроили два больших общинных дома из каменного теса, что натаскали из развалин возле Русалочьей бухты и сосновых бревен. Он великодушно позволил срубить крестьянам три десятка высоких деревьев, растущих на побережье. Еще и разрешил собирать сухостой и валежник для очагов.

А теперь у него осталось всего семь семей. У любого захудалого ярла с Нординга крестьян в несколько раз больше. Посмотрим еще, какой урожай они вырастят до зимы. Им ведь нужно будет четверть урожая отвезти в форт, ему и его славным воинам. Ну а как еще? Скажете, что четверть это много? А вот сам Гуннар так не считает. Не задарма же он позволил этим беднякам, прежде не имевшим и ярда своей земли, поселиться на его теплом, благодатном острове. Он дал им большой надел земли, но не на каждую семью, а на всю общину. Пусть староста сам распределит каждой семье по силам. А ведь их конунг, ну то бишь он сам, еще будет охранять их деревушку и самих людишек от набегов пришлых морских ярлов, даруя им и их детям покой и мирный сон.

А теперь осталось всего семь семей! Да и что за семья такая была — всего два человека: великовозрастный сынок, да его дряхлая мать. Благо остальные семьи были большие, в среднем по полдюжины голов. Хотя большую часть этих голов составляли никчемные дети.

Ну еще бы, кто еще согласится ехать в полнейшую неизвестность ради лучшей доли и куска хлеба, как не полная нищета, что не могла прокормить своих детей? Вот самые бедняки и поплыли первой партией. Ну ничего, эти обживутся, так другие проситься начнут. А там Гуннар уже не будет просто раздавать свою землю, он ее будет продавать желающим переселиться на его остров. Конунг он или нет? А монеты в кошеле никогда не помешают, да и помимо оброка и барщины, крестьяне будут иметь еще и крупный долг перед своим господином.

— А-а-а-а! — Визгливый, противный голос старухи отвлек Гуннара от размышлений.

— Ну что там еще? — Недовольно спросил он своего подручного- Харальда Кабана, наблюдая, как старая женщина катается с воем по земле и бьется головой о выловленную в море долбленку ее сына.