Прииск «Безымянный»

– Что с рукой? – показал комендант на болтавшийся рукав крытой меховой куртки.

– С самолёта упал, – сказал он с серьёзным видом, – закрытый перелом.

Его шутки тот не понял и неназойливо стал поучать:

– Надо, паря, осторожней, а то так можно не только руку сломать. Можно даже разбиться.

Иван рассмеялся.

– Ты не смейся, я знаю, что говорю. Когда старшие советуют – мотай себе на ус. Когда-то я сам был таким же, как ты: считал себя самым умным, и вон, видишь, как жизнь повернулась. – Он тяжело вздохнул и, помолчав, продолжил: – Вот я помню, приставили к нам совсем зелёного конвоира, а он сразу стал задаваться. Весь отряд так напрягал, что в конце дня мы еле живые добирались до барака. Бугор его так осторожно предупредил: сказал, что, мол, нельзя с братвой так обходиться, надо меру знать, но он не внял его словам. Думал, что король. Вот на деляне его и придавило упавшей лесиной.

Припадая на одну ногу, Сан Саныч повёл молодого геолога в общежитие. За зданием конторы Иван увидел многоместную армейскую палатку, заваленную снегом.

Расчистив снег, комендант откинул полог, включил свет. Над головой висел иней. Инеем покрылся потолок и провод со свисавшей вниз лампочкой. В палатке было, как на улице – за сорок. Прямо посередине стояла ржавая печка, сделанная из железной двухсотлитровой бочки. Толстая буровая труба через колено уходила прямо в покатую крышу с металлической разделкой. Рядом с печкой примостился длинный стол, сколоченный из струганых досок, а по краям стояли кровати. Сколько их там, Иван не мог судить, сбился со счёта.

– Располагайся, – широким жестом предложил Сан Саныч. – Сейчас ты будешь тут один, как король на именинах, а то здесь жили двенадцать человек. Только перед тобой последних спровадил.

Открыв дверцу печки, парень невольно поёжился. В топке толстым слоем лежала остывшая зола.

– Совок и кочерга возле печки, дрова под забором, воду можешь брать на вахте, – будто угадав его мысли, продолжал комендант. – Завтра завезём тебе лёд. На первый случай сухие дрова возьми в конторе. Спальный мешок и чайник я сейчас выдам. Да, чуть не забыл, магазин на улице за углом. До закрытия ещё успеёшь, только поторопись, а то не согреешься.

– А что, я один буду жить в такой холодной палатке? Да её же протопить – всё равно что нагреть улицу.

Сан Саныч усмехнулся. В тусклом свете блеснули железные зубы. Иван был прав: чтобы прогреть большую брезентовую палатку зимой, требовалось постоянно кочегарить печку.

– Ты не переживай, скоро прибудет пополнение. А насчёт дров не беспокойся, у нас их немеряно, зэки заготовили. Так что топи сколько хочешь, главное – не ленись. Палатка, кстати, утеплённая.

«Ничего себе, не переживай. Всю ночь надо топить, а когда же спать? Вот тебе и Верхоянск!»

– Может, вы определите меня куда-нибудь под крышу дома? – несмело начал он. – Всё-таки на дворе зима, а у меня одна рука. Я же не зэк какой-то, а молодой специалист…

Комендант даже не стал слушать – взамен предложить оказалось нечего.

– Молодой, запомни, – сказал он у выхода, – покажешь себя, дадут что-нибудь получше, а сейчас радуйся тому, что имеешь. Через эту палатку прошла вся экспедиция.

Иван затопил печку и побежал в магазин. Из еды, которую Марфа и Настя собрали на дорогу, остался только кусок сала и несколько варёных яиц. На полках просторного магазина он увидел консервные банки, выложенные башенками и пирамидками, а в стеклянной витрине лежала жирная селёдка и тощая килька. На прилавке, рядом с чашечными весами, возвышалась гора чёрного хлеба, в углу стоял бочонок с красной икрой. Не раздумывая, Иван купил килограмм икры и буханку хлеба.

* * *

Не успел он обжиться, как на пороге появился молодой человек в кухлянке с капюшоном и в серых валенках. В руках незнакомец держал такие же валенки, только с отворотами.

– Николай, – подал он руку. Познакомились. – На, возьми, – протянул он валенки. – А то пока тебе выдадут, ноги отморозишь. Не понадобятся – вернёшь.

В палатке заметно потеплело, гудела разгоревшаяся печка, пахло берёзовым веником и сырым бельём. Иван уже не чувствовал себя всеми забытым и покинутым.

– Я здесь тоже жил, в прошлом году, – закуривая, сказал Николай. – У нас тут набрался полный комплект: из всех обитателей этой палатки только я один был вольным, а остальные оттянули приличные срока. Короче, все бывшие зэки. Погужевали тут мои мужики, дай бог каждому – спирт лился рекой. Где только они его брали, я до сих пор не знаю. По пьяни моего соседа по койке, так сказать, замочили. Прямо на глазах сцепились, волчары, и его ножом под рёбра. А потом ещё и ещё. Короче, одиннадцать ножевых ран. Ну, что я могу сказать, он сам виноват – нечего лезть на рожон. Видишь ли, стал выяснять отношения, а что там выяснять? Надо на зоне разбираться по трезвянке, а не здесь за бутылкой. После этого случая нас пошерстили и всех перетасовали как колоду карт. Освобождённых перевели на разведучасток, а сюда подселили двух молодых вроде тебя. Сейчас они живут в первой общаге. Хорошие ребята – Сашка Михайлов и Лёха Степанов, один – десятник, второй – коллектор.