Прииск "Безымянный"

В Охотском Перевозе их встречала тётя Таня, как звала её Наташа, и ещё какие-то две женщины. Татьяна Андреевна была на три года младше Наташиной мамы, но по виду казалась значительно старше. Седые волосы и редкие морщины возле глаз сделали своё дело. Овалом лица и разрезом глаз сёстры были очень похожи, и Фёдор безошибочно признал их родство, а вот по стати и манере поведения это были совершенно разные люди. Не было у Татьяны того огонька в глазах и лёгкости движений, какими отличалась её старшая сестра. Жила Татьяна в родительском доме, стоявшем на берегу реки. И по всему было видно, что за много лет в нём не добавилось ничего.

- Тётя Таня, у вас тут целая усадьба! – после обмена подарками и хлебосольного застолья сказала Наташа. – А какой огромный огород! И как вы со всем справляетесь!

- Мои грядки рядом с домом, а это поле я сдаю одному молодому человеку. Он здесь картошку сажает. Только в этом году что-то припозднился, уже давно пора окучивать, а его всё нет. Может, ты его ещё застанешь.

- А куда ему столько картошки? – спросил Фёдор.

- Да, кто его знает? Наверно, продаёт. Сейчас же время такое, что каждый приспосабливается, как может: кто сам что-то выращивает, а кто-то привозит издалека и спекулирует.

Ярко светило солнце, было по-летнему жарко. Сели на крыльце. В тени высокой ели, возвышавшейся возле дома, чувствовалась прохлада. На душе у Наташи было спокойно и радостно. Наконец, она попала на родину своей мамы, куда та до сих пор не могла собраться.

«А зря, здесь так здорово!»

- Твой отец тут дважды был, - будничным тоном сказала Татьяна. - Первый раз, когда после авиакатастрофы их подобрал Пётр Петрович на Бурхале, а второй раз он приезжал за Настей. Было это через полтора года после той первой встречи. Да как-то странно попал он к нам. Я до сих пор иногда об этом думаю. Очень странно…

- Что значит странно? – не поняла Наташа. – Он же за мамой приехал.

- Я не это имею в виду. Послушай. Я как сейчас всё помню. Появился он у нас в доме под ночь. Было это ранней весной, снег ещё лежал на подворье и даже не таял, но, пригревало уже хорошо. Значит, пришёл он к нам в дом, открыла ему мама. Ну все, конечно, обрадовались, а больше всех Настя. Это же он за ней приехал. Не обманул, стало быть, приехал, как обещал. Правда его не было долго, а потом и вовсе писать перестал. Настя думала, что он её позабыл, а оно вон как получилось, приехал. - Татьяна замолчала, видно, что-то вспоминая и, тяжело вздохнув, стала продолжать. - Так вот, зашёл твой отец в дом, а на нём лица нет, весь он какой-то, будто сам не свой.

- Как это? – спросила Наташа.

- Ну, потерянный что ли и сильно уставший. Словом, совсем не похож на того молодого человека, который был у нас раньше. Тогда они скитались по тайге после катастрофы, а он был таким жизнерадостным, как будто приехал с курорта.

А тут ещё в грязной одежде и дымом от него несёт за версту. Чувствуется, человек пришёл издалека. Настя стала его расспрашивать, выяснилось, он приехал не один. По дороге его спасли какие-то охотники, и привезли на нартах. Самое интересное, они остались в юрте возле деревни, а Иван пришёл один. Сказал, что им там привычней, да и оленей нельзя оставлять без присмотра. Тут, конечно, он прав, слов нет – оленей одних не бросишь. Они и разбежаться могут, и собаки могут напасть на них, а то и деревенские мужики постреляют, за дикарей примут.

За столом твой отец рассказал, что пока к нам добирался, с ним приключилась целая история. Началось с того, что сломалась машина, на которой он ехал из Верхоянска. И вот, не дожидаясь, пока её отремонтируют, он пошёл пешком по зимнику до Магаданской трассы. Решив срезать петлю, перед трассой побрёл по целине, да в тайге заблудился. Вот там его и нашли эти охотники. Трое суток он скитался, прежде чем встретился с ними. А на улице зима, мороз под пятьдесят…

- С ума сойти! – невольно воскликнула Наташа. - Это надо же такое. Тут хватит и десяти градусов, чтобы замёрзнуть, а папа один бродил по тайге аж трое суток. Мама об этом почему-то никогда не рассказывала. Интересно…

На лице Татьяны появилась грустная улыбка. Возможно, она представила тот случай, а может, вспомнила, что за ним стоит.

- Один из тех, кто его спас, был настоящим охотником, - не дослушав, племянницу, заговорила она снова, - таких у нас тут своих хватало. Как сейчас помню, Семёном его звали. Кажись, эвенк, а второй, - махнула она рукой, - по-моему, ничего общего с охотой не имел. Это я сразу поняла, – тут у меня глаз намётанный: я с детства этих охотников столько видела, что меня не проведёшь.