Приют

— Не нужно никуда добираться. И с отцом уезжать не нужно, — я говорила совершенно спокойно. Не только Яринка за завтраком не теряла времени, я тоже думала, что теперь делать. И придумала. Впрочем, ничего другого нам не оставалось, так что особо напрягать фантазию не пришлось.

Подруга выжидательно молчала, глядя на меня с робкой надеждой, и я вдруг ощутила прилив решимости. Раз уж судьбе угодно нас поторопить, пусть будет так.

— Мы убежим сегодня ночью.

Яринка растерянно моргала.

— Но ведь сегодня понедельник. А машина придёт за нами только в пятницу… почти в субботу. Где мы будем…

— В лесу. Придётся эти дни прятаться в лесу.

— Нас будут искать!

— Значит, надо сделать так, чтобы не нашли.

— Дайка, — Яринка почти кричала, — Вас в тайге нашли! А тут даже не лес, а…

— Знаю! Не ори. Сама тогда что-нибудь предлагай.

Яринке предлагать было нечего, и она сникла, уткнулась глазами себе под ноги, и забормотала вполголоса:

— Тварь, урод, ненавижу, почему он всегда всё портит? Да что б его об угол шанадарахнуло…

Я не стала вслушиваться. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, кого именно проклинает моя подруга. И сейчас я, как никогда, была близка к тому, чтобы присоединиться к этим проклятиям. Её отец даже при желании не смог бы выбрать момента хуже, чтобы внезапно предъявить свои права на дочь. И зачем он это сделал? Никаких предположений у меня даже близко не было, но одно я знала точно — нельзя дать ему добраться до Яринки. Даже на один день — нельзя. Если раньше при неудачном побеге я рисковала кроме заслуженного наказания, которое было бы крайне суровым, навсегда потерять связь с Дэном и другими, то теперь всё обстояло намного хуже. Потерять Яринку я не могу. А значит, и ошибиться ни в чём нельзя, слишком дороги ставки. Или сегодня ночью у нас всё получится, или мы больше никогда не увидимся.

Яринка продолжала бубнить себе под нос, суля папаше жуткие кары, и этим очень мешая мне думать. А я должна была думать, потому что времени у нас теперь почти нет, как нет и права на ошибку.

— Сходила бы ты к Варваре, — торопливо посоветовала я, дождавшись, когда подруга на секунду замолчит, переводя дух между ругательствами, — Забери свои платья. А я как раз пока в церковь смотаюсь.

Яринка недовольно глянула на меня, прервавшись, надо думать, на самом интересном, но спорить не стала.

— Тогда увидимся в дортуаре? Как раз вещи соберём, пока эти в школе…

Я кивнула, и мы разошлись в разные стороны. Оглянувшись один раз, я увидела, что Яринка не торопится — она брела по дорожке, еле переставляя ноги, и опустив голову. Не то продолжала обдумывать планы мести отцу, не то последовала совету Агафьи, и мысленно прощалась с приютом.

В церкви было тихо и пусто. Кружились в воздухе пылинки, золотились рамы икон, солнечные лучи, падая сквозь витражи, украсили пол и стены разноцветными пятнами. Горело несколько свечей. Сама не зная зачем, я взяла одну из них и поочерёдно зажгла остальные, успевшие погаснуть. Но в ярком дневном свете их огоньки были почти не различимы.

В нашей комнатке за клиросом так же никого не оказалось, Марфа Никитовна приходила сюда только после обеда. Я выдвинула один за другим ящики стола, и там, среди беспорядочно сваленных книг, учебных пособий по сольфеджио, и нотных сборников, нашла свою тетрадь. Достала, прижала к груди. Но вместо того, чтобы уйти, села на один из стульев, прислонившись затылком к стене. Нужно многое обдумать, а лучшего места для этого сейчас не найти. Здесь меня никто не потревожит.

А когда, спустя полчаса я вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, и щурясь от яркого торжественного света, льющегося в окна, то уже точно знала, что делать дальше. Почти никакой моей заслуги в этом не было, всё нашептал голос-без-слов, слышимый в пустой церкви отчётливо, как никогда.

И, повинуясь ему, прежде чем уйти, я подошла к одному из окон, и приоткрыла его.

Яринка, внимательно выслушав мой план, не стала возражать и говорить, что я сошла с ума, не стала и напоминать о возможных последствиях. Лишь глаза её расширились и потемнели, а пальцы нервно скребнули по покрывалу. Но она сразу вязал себя в руки, и сказала, глядя в сторону:

— Значит, сжечь мосты. А что… так даже правильно будет. Пусть они нас запомнят. Помирать, так с музыкой.

— Сжечь, — эхом отозвалась я, и добавила, пытаясь успокоить скорее себя, чем подругу, — Зато точно убежим.

Яринка кивнула, взяла аккуратно сложенную стопку платьев, принесённых из пошивочной, и принялась запихивать в школьную сумку. Платья не влезали, и я подвинула ей свою. В очередной раз напомнила себе, что как бы мы не торопились ночью, но надо не забыть забрать из тайника наши рогатки, мою, Дэна, и Яринкину. Пчёлку, Рога дьявола, и Бланку. И не важно, останется ли место в сумках, рогатки можно просто повесить на шею.

— Вторник, среда, четверг, пятница, — вслух посчитала Яринка, загибая пальцы, — Дайка, что мы будем есть все эти дни?