Приют

Но сейчас я лишь беспомощно пожала плечами в ответ на подозрительный взгляд Агафьи. Яринка тоже сочла за разумное промолчать, и наша воспитательница удалилась ни с чем, напоследок велев нам хорошенько задуматься над своими словами и поступками, потому что просто так господь болезни не посылает.

Ближе к вечеру нас навестили Зина и Настуся, принесли свои десерты с обеда, другие гостинцы здесь брать было неоткуда. Это проявление заботы тронуло даже Яринку, и последний холодок, оставшийся между нами и соседками после недавней драки, развеялся без следа.

Позже, когда дежурная медсестра прошла по этажу, гася свет, Яринка перебралась ко мне в кровать, и мы долго сонно шептались, обсуждая последние события, пока не уснули, перепутавшись ногами.

На следующий день записки от Дэна не было, но мы ничуть не огорчились, знали уже, что если Дэн обещал — он сделает, нужно просто немного подождать. Но даже эта короткая прогулка так вымотала нас, что вернувшись в палату, мы уткнулись в подушки и проспали до вечера. А разбудила нас Агафья. Точнее будила она одну меня, но Яринка проснулась тоже.

— Дарья, вставай. Тебя хочет видеть Михаил Юрьевич.

Мне снилась тайга. Точнее опушка возле нашей деревни, где рядами возвышались стоги сена, в которых мне нравилось лежать, глядя в небо, играя с собой в бессмертную детскую игру «На что похожи облака?». Поэтому когда очередное облако вдруг заговорило голосом Агафьи, я изрядно перепугалась.

— Что?!

Воспитательница подождала пока я проморгаюсь и сяду в постели, после чего терпеливо повторила:

— Михаил Юрьевич ждёт тебя на связь через двадцать минут. Умывайся, причёсывайся, и приходи.

— Но, сударыня, — слабо запротестовала я, — Как ждёт? Вы же сказали, что я больная не должна показываться ему на глаза.

— Я поставила Михаила Юрьевича в известность о твоём недуге, но он настоял на свидании. Хочет лично спросить тебя о самочувствии и поддержать морально. Золотой человек тебе встретился, Даша. Надеюсь, у тебя хватит ума оценить это.

Ума мне не хватило. После ухода Агафьи, я, ворча и скрипя, принялась приводить себя в порядок. Голова кружилась, в горле першило, и меньше всего мне сейчас хотелось тащиться в корпус, лицезреть там Голову, и выслушивать его планы относительно моего участия в благоустройстве загородного хозяйства. Яринка сочувственно наблюдала за мной из-под одеяла — её престарелый кавалер был педантичен до зубной боли, и никогда не устраивал сюрпризов в виде неожиданных свиданий.

Как я ни пыталась бодриться, но судя по недовольно поджатым губам Агафьи, встретившей меня в воспитательской — мой вид оставлял желать лучшего. Однако к чести вскоре возникшего на мониторе Головы, его лицо при взгляде на меня не выразило ничего кроме беспокойства.

— Дашенька, девочка моя! — воскликнул Михаил Юрьевич, на миг явив моему взору две руки, которыми он огорчённо всплеснул перед собой, — Мне сказали, что ты больна! Что случилось? Я надеюсь, ты не расстроилась из-за того, что мы в прошлый раз несколько скомкано пообщались?

Прежде чем ответить, я несколько секунд таращилась на Голову, пытаясь понять, шутка ли это, или жених правда возомнил, будто я заболела из-за того что он тогда не соизволил беседовать со мной положенные пятнадцать минут?

— Кхе-кхе… сударь… Михаил Юрьевич, не беспокойтесь. Просто простыла немного, — боковым зрением я заметила, что Агафья активно мне жестикулирует, кажется, даже различила недвусмысленное движение — ребром ладони по горлу, и торопливо добавила, — Извините меня за прошлый разговор, я не должна была так себя вести.

— Что ты, что ты, — закивал Голова, — Я же всё понимаю, ты — девочка трудной судьбы, и я готов проявлять терпение столько, сколько нужно для того, чтобы ты забыла своё ужасное прошлое.

Ужасное прошлое пришлось проглотить. Я даже смиренно потупила взор, изображая раскаяние. Голова этим вполне удовлетворился и решил закрыть тему моего проступка.

— Мне бы хотелось чем-то порадовать тебя, — сказал он, — И я расскажу, как на выходных ездил на свой участок. Знаешь, из-за работы я не часто могу себе это позволить, но в этот раз выбрался…

Я выдавила улыбку, очень надеясь, что она не выглядит слишком фальшивой. Красота — я сижу в коррекционном приюте, как в клетке, а он разъезжает по дачам и думает, что это почему-то должно меня радовать!

— Я остался там с ночёвкой, — воодушевлённо продолжал Голова, — В доме почти ещё нет мебели, и я представлял, как мы обставим комнаты, когда поженимся. Я думаю, будет разумно, если ты постоянно станешь жить там, чтобы следить за огородом и оранжереей. А я буду приезжать на выходные.

Замечательно. Мало было огорода, теперь мне грозит ещё какая-то оранжерея. И очень удобно, что ни говори. Не умеющая себя вести в обществе жена-дикарка не будет мозолить глаза и мешать привычной жизни своего повелителя, зато станет исправно трудиться на грядках, надо думать радостно встречая его разносолами и вареньями.