Приют одинокого слона (СИ)

И тут же ему стало стыдно, да так, что запылали не только уши, но, казалось, даже пятки. А если бы он действительно убил Генку?! Неужели не думал об этом? Думал, не один раз думал. Еще в Праге. И в горах, когда Генка с Оксаной пошли кататься на лыжах. И даже тогда, когда погас свет. Не затем ли он пошел в Генкину комнату? Нет? И может это утверждать, положа руку на сердце?

Так вот если бы он действительно убил Генку, чего бы он ждал тогда от Оксаны? Понимания? Любви и преданности несмотря ни на что? Даже несмотря на все то, что от нее скрывал?

- Но ведь это же... Это же... - от возмущения Олег никак не мог вспомнить простейшие чешские слова. - Это просто подтасовка фактов!

- Странно, пан Попов, - вежливо улыбнулся капитан, оставив глаза совершенно равнодушными, - но вы не производите впечатления такого... поборника справедливости. Насколько я понимаю, мое решение вполне в интересах ваших сограждан.

- Вы оставляете убийцу безнаказанным! Неужели вы сами верите, что это правда?

- Разумеется, нет. Напротив, я почти стопроцентно уверен, что и пана Савченко, и пани Бельску убил другой человек. Мне очень жаль, что приходится бросить тень на имя пани, но... Поймите, это преступление из разряда тех, которые невозможно раскрыть.. У каждого был мотив и возможность. Зато нет улик. Нет доказательств. Любое логическое построение будет моментально разбито мало-мальски грамотным адвокатом в пух и прах. Кроме того у меня нет времени. Я не могу задерживать их здесь. Конечно, я могу отпустить их и продолжать следствие. Но чисто формально, потому что ничего нового в отсутствие подозреваемых узнать не смогу. Я могу передать все материалы в Петербург, могу подать ходатайство о совместном ведении расследования. Но это опять же ничего не даст.

Олег вскочил и забегал по комнате - взад-вперед, взад-вперед.

- Но почему просто не закрыть дело, я не понимаю? - Олег взъерошил волосы и снова упал в кресло. - Почему надо обязательно обвинять во всем Бельскую?

- Во-первых, пан Попов, - капитан сложил руки домиком на круглом, выпирающем из-под ремня животике, - мое заключение не обязательно неверное. Я сказал, что уверен в виновности другого человека почти на сто процентов. Почти! Но ведь я могу и ошибаться. И тогда - вот парадокс! - я оказываюсь прав. Пани Бельска имела мотив и возможность для убийства так же, как и все остальные. А во-вторых, я не могу просто так взять и закрыть дело с двумя трупами. Это ведь не мелкая магазинная кража на сумму пять крон, когда ущерб возмещен и пострадавший просит помиловать воришку. Одно дело, если бы я не мог найти ни одного подозреваемого. Тогда дело пришлось бы - заметьте! - не закрыть, а приостановить его расследование на неопределенный срок. До появления новых обстоятельств. Но у меня целых пять, даже шесть подозреваемых! И если я не могу выбрать, это говорит о моем непрофессионализме. А мне, простите, осталось до пенсии всего два года.

- Но как же... - растерянно пробормотал Олег.

- Пан Попов, дело закрыто в связи с самоубийством главного подозреваемого, - отчеканил капитан, глядя ему прямо в глаза. - Если вы оформили все документы, можете уезжать в Прагу. Тела будут отправлены завтра утром. Может быть, вы хотите заявить официальный протест, несогласие с результатами следствия?

- Нет, не хочу, - ответил после долгой паузы Олег, разглядывая свои ботинки.

И снова знаменитая немая сцена из гоголевского "Ревизора" поблекла в сравнении с тем, что произошло, когда угрюмый Попов перевел традиционно собравшимся в "мужской" комнате слова капитана о том, что дело закрыто и они могут уехать. Лида замерла с приоткрытым ртом. Макс мелко качал головой, как дедушка Паркинсон. Оксана до крови прикусила губу. Вадим откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И только Миша выглядел вполне спокойным, хотя морщинка между его бровями превратилась в противотанковый ров.

Воздух стал густым от невысказанных слов, которые, казалось, застряли где-то на полпути.

- Na shledanou a št*astnou cestu31 - с отвратительной вежливостью пожелал капитан и вышел.

Попов стоял у окна с выражением Понтия Пилата: мне это не нравится, но что я могу поделать, а потому пропади все пропадом!

- Он это серьезно? - первым отмерз Макс.

- Вполне, - буркнул Попов.

- Но... - тут Макс замолчал и снова затряс головой, словно пытался пропихнуть на волю застрявшие слова.

- Что еще не ясно? - трагически вздохнул Попов: как вы мне надоели! - Или чем-то недовольны? Тогда надо было говорить сразу.

- На основании чего он решил, что именно Лора... Бельская убила Савченко, а потом покончила с собой? - спросила Оксана.

Вадим кинул на нее косой взгляд. Ее лицо казалось едва ли не бледнее белого свитера ирландской вязки, глаза выглядели двумя темными провалами. Короче, Оксана выглядела отвратительно. И чего лезет опять на рожон, подумал Вадим с раздражением. Неужели нельзя помолчать?

Попов смотрел на Оксану, как старшеклассник на первоклассницу, которая осмелилась спросить его, зачем это он курит за углом школы.