Приказано победить. Снова в бой (СИ)

Корольков устало откинулся на спинку эргономического кресла. Прикрыл покрасневшие глаза, давая себе небольшой отдых, после двенадцати часовой операции, равной которой, мир еще не видел. И эту не увидит. Во всяком случае — не сейчас.

Но таков удел любого гения. Самые значимые открытия — почти всегда похоронены под десятком грифов совершенно секретно.

— Ну, Григорий Андреевич Спиридонов, великий флотоводец её величества Екатерины второй — с новым тебя рождением!

— А что, Коля, очень символично! Новый, три тысячи триста семьдесят седьмой, год на дворе стукнул. Красивое число! А у нас, не побоюсь этого слова, красивые роды!

— Как-то, не очень звучит, Карл Иосифович…

— Да и пес с ними, с красивыми речами. Все равно кроме нас тут никого. Что с объектом?

— В коме, полностью стабилен, профессор.

— Ну, вот и хорошо. Пойдем слегка вздремнем, минуток так шестьсот — семьсот. А потом возьмемся за второго.

— Это я с удовольствием, а то стимуляторы уже часа четыре как не берут — зевая, отозвался лаборант.

31 января 3377 года. Планета Новый Петербург. Столица Звездной Российской Империи.

Бокс N 2.

Я лежал в большом белом помещении. Ни окон, ни дверей. Прямо как в той загадке. Где я? Мозг усиленно анализировал ситуацию. Я лежу на мягкой медицинской койке, не знакомой конструкции. Почему медицинская? Понятия не имею. Но, раз интуиция подсказывает, что койка медицинская, значит, так тому и быть. Своему внутреннему голосу, я привык доверять. Он столько раз вытаскивал меня из, казалось-бы, безвыходных ситуаций, так почему-бы ему ошибаться сейчас.

Вообще, странно это. Ощутить себя в теплой постели, когда последнее, что я помню, это близкий разрыв артиллерийского снаряда, отправивший меня в красочный полет к противоположной стене. И уже сквозь муть подступающего беспамятства, рокот приближающегося танка.

Стоп. Воспоминания — потом. Когда внукам буду рассказывать, как Берлин брал. Сейчас нужно все-таки понять, куда меня занесло. Мысль о том, что нахожусь в нашей госпитали, я отмел как несостоятельную. Слишком… не знаю…. Не наша она, и все тут!

И на больничку фрицев, не похожа. Я, конечно, не бывал в них. Но, почему я тогда не связан? Вон руки свободны, ноги тоже, грудь так вообще… этот как так?

Я же четко помню, как Аганнесян перематывал мне грудь! Совершенно точно! Я достал огнеметчика. Неудачно достал. Прошил ему баллоны из своего ппш. Рвануло так, что меня отбросило на полметра, и сильно обожгло грудь. Такие ожоги уже не сходят. Зажить могут, но, исчезнуть совсем — нет. Это антинаучно, в конце концов!

Раздался едва слышный щелчок, а затем комнату наполнило шипение. Мысли понеслись вскач. Все-таки у фрицев! Слышал я, что в Освенциме, пленных травят газом. Ну, вот и все! Эх, Леночка! Как ты там, родная? Не смог сказать, струсил! Теперь уже не узнаешь, младшая медсестричка, как, глядя на тебя, замирало мое сердце….

— Здравствуйте, Кирилл Филиппович — произнес, мне почудилось, что дрожащий от напряжения, мужской голос.

— Как самочувствие? — продолжил все тот же голос, на чистом русском.

— Кто вы? — сказал я, но, голос был чужим!

— Меня зовут Карл Иосифович. Я руководитель научного комплекса «Нова» на Новом Петербурге — столице Звездной Российской Империи.

Как много родного и абсолютно чужеродного в одной фразе. Иосифович. Сын Вождя? Но, Карл… все же фриц. Петербург? Так, раньше, называли Ленинград! Но, он же в блокаде! Или уже отбили? Столица… Москва! Причем тут Ленинград?! Российская Империя? Звездная? Что он несет?! СССР и Великий Коммунизм — незыблемы! Но, Звездная Российская Империя…. Что со мной? Похоже, я в бреду….

— Но, обо всем по порядку… м-м-м… товарищ Ольшанский.

— Сейчас Вам будет показано видео…. Нет, не так. Представлен ролик…. Опять не то.

— О! Кинопленка! Да, точно! Будет показана кинопленка с объяснениями. А уже потом, мы с вами, поговорим! — заливался соловьем этот товарищ в белом халате.

Странный врач, а судя по белому халату на плечах — это был именно врач. Вышел через стену!!! Через стену!! Ёшкин кот!…

В воздухе повисла картина. В ВОЗДУХЕ!!! Нет, я точно брежу….

Но, через несколько минут, старший лейтенант морской пехоты, Ольшанский Кирилл Филиппович, забыл обо всем на свете. «Воздушная картина» — показывала ход его десанта в Николаеве. Эти моменты — он не забудет никогда. Он. Там. Погиб.

Уже через час, все та же, кинолента — показывала взятие Берлина. Выход человека в космос, разруху и нищету развала СССР. После чего — восстановление великой страны и твердый шаг в космос. Создание первых лунных городков, первые корабли с живым экипажем, бороздящие космос, открытие сверх — пространства и многое — много другое.

Семь часов киноленты, пролетели для Ольшанского, одним мгновением. Он не поверил ни единому слову! И все-таки, поверил каждой секунде! Слишком фантастическим, и в тоже время реалистичным, выглядели кадры кинофильма. Три тысячи триста семьдесят седьмой год…. Как же так? Как же Леночка?