Приключение длиною в день

Хэм смущенно улыбался и наверчивал на пальцы перстни.

– Эх! Не те мои годы, а то я бы показал этому дэву, как девиц воровать надо! – вздохнул колдун, и было неясно, собирается ли он на самом деле проучить похитителя или обсудить с ним непростые вопросы умыкания красавиц.

11. Явление героя

– Я что-то есть захотел, наверное, от волнения, – пожаловался Хэм, затягивая малиновый кушак на бедрах.

– Яблочко хочешь? – проводник протянул ему ярко-зеленое яблоко, – или морковку?

– А посущественней ничего нет?

– Вот уже нормальная здоровая еда им не подходит, – старик принялся копаться в рюкзаке. – А это что такое? – он достал небольшой пакетик, из которого остро пахло мясом и сдобой. В пакетике оказалось два жареных пирожка и записка: «Я тут подумала, может, вам есть захочется, внучки, так не обессудьте, что нашла»

– Кондратьевна, – догадался Василий, – только она такие вкусные пирожки печет.

Хэм, между тем, уже завладел пакетиком и жевал один из пирожков.

– С ливером, – сообщил он, энергично двигая челюстями. – Хочешь? – отломил половину второго пирожка и протянул Василию.

– А про меня забыла! – загрустил Максим Константинович. – Вечно все про меня, старика, забывают!

Хэм раскатисто рассмеялся, пихнул проводника в плечо так, что тот покачнулся, и заявил громовым голосом:

– А что тебя, старикашку, помнить! Ты, чай, морковью да силосом сыт будешь! Ишь, костлявый какой, в чем душа держится, – и загоготал во весь голос. Василий от неожиданности поперхнулся, а потом, непонятно почему, поставил руки в боки и тоже захохотал.

Колдун поднял с земли пакет и принюхался:

– Ну, Кондратьевна! Ну, молодец! Долго ли вот только эта ее волшба продлиться?

Хэм махнул рукой:

– Да ну ее совсем! Ты лучше скажи, старик, где мы будем этого дэва искать? Говорят, дэвы живут далеко в горах, в высоких башнях, обнесенных неприступными стенами.

– Ну, типа того, – пожал плечами проводник. – Только мы ведь в тридесятом царстве. Тут расстояния по-другому меряются! – и отцепил от рюкзака котелок. Потом опустился на колени, зачерпнул с дорожки горсть золотого песка и принялся котелок натирать. Он котелок трет – а тот растет, как на дрожжах, пока не превратился в огромную купель.

– А ну, все за мной, – сказал Максим Константинович, и залез в бывший котелок. Все и последовали за ним, кроме Семена Семеновича.

– А тебе что, отдельное приглашение требуется? – строго спросил колдун.

–Ну, ты даешь, старик, как же он сюда влезет, – загрохотал Хэм, – он же не поместится! А поместится, так всех нас передавит!

– Не передавит, – буркнул колдун, и точно – ванна раздалась, так что стала размером с небольшой бассейн, и слон прекрасно уместился, после чего ванна закружилась, взвилась юлой в воздух и рванула с бешеной скоростью куда-то на восток.

12. Красивый ник – залог успеха

Полет в медной ванне крайне неудобен. Ванна в полете непрерывно гудит и дрожит, и кажется, что она вот-вот рассыплется, и ты ухнешь с высоты на землю, а земля, она очень твердая. Но мои герои вели себя стойко. Стойче всех, конечно был Семен Семенович в виде слона. Он просто зажмурил глаза, поджал уши (насколько может поджать уши слон) и пытался мурлыкать. Мурлыкать, конечно, не получалось, а получалось издавать время от времени утробный рев. Василию было не по себе. Вибрация ванной неприятно отзывалась в животе и вообще, было страшно. Проводник участливо посмотрел на позеленевшее лицо подростка и хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыл! Самое-то главное!

– Что? – встрепенулся Хэм, все время, как и положено герою, спокойно сидевший на дне ванной.

– Имя! Ник, как это у вас сейчас говорят. Ник должен быть длинный и красивый.

– Ну, этого мне не занимать, – приосанился Хэм. – Имя у меня подходящее. Эрнст Миллер Хемингуэй – вот как меня зовут по паспорту.

– Правда, по собачьему паспорту, – хохотнул Василий. Хэм метнул на него грозный взгляд и щелкнул кинжалом в ножнах. Да, пирожки Кондратьевны сделали из него героя хоть куда!

– Имя и вправду подходящее, – кивнул маг. – Только мы его модифицируем чуток. Эрнст – ведь это честный? Значит, будешь Назих. Миллер – мельник, не слишком величественно. Но мельники, они же мелют муку, то есть дробят зерно. Значит, ибн Хашим. Вот с Хемингуэем загвоздка. Что он вообще значит, Хемингуэй этот.

– Это писатель такой, – поспешил пояснить Василий. – Очень успешный. С бородой и трубкой, в свитере.

– Да, у арабов с писателями трудно. Да и с трубками тоже. У них все больше поэты и кальяны… Хм, тогда будешь Шади – певец! Назих ибн Хашим по прозвищу Шади! Согласен?

– Годится, – хлопнул себя по ляжкам обеими руками Хэм. – А этого как назовем, и кто он вообще будет? – и кивнул в сторону Василия.