Приключения 1984

— Конечно, — согласился я. — Уверен, прокурор поймет.

Володю я знал как молчаливого и достаточно самостоятельного человека. Он преклонялся перед своим сталеваром, был предан ему. Сергей в его глазах был непогрешим во всем: и в том, что связано со сталью, и в том, что связано с людьми, — а это и значит, что абсолютно во всем в их жизни. Жизнь Чергинца принадлежала стали и людям, правильнее, может, людям и стали. И точно так хотел жить Бизяев, да и вся чергинцовская бригада.

Автобус сделал круг по Портовой площади — тоже новой, ухоженной, архитекторами придуманной не хуже, чем гордость города, Октябрьская.

Автобус еще не остановился, когда Сергей вдруг вскочил и, расталкивая пассажиров, бросился к выходу. Я, естественно, не последовал такому примеру. Из автобуса он вылетел первым.

— Малыха! — закричал Сергей, выбежав на проезжую часть. — Давай сюда!

Когда одним из последних пассажиров и я выбрался из автобуса, рослый красивый парень уже шел к Сергею. Он и правда был настолько красив, что даже в потертом ватнике выглядел киноактером. Или капитаном дальнего плавания, коль скоро мы находились в порту.

— Надо потолковать, — предложил Сергей.

— Сейчас? — спросил Малыха. — Я ж на работе, — и он махнул рукой в сторону портового двора. Там, откуда он подошел к Сергею, с автокара на грузовик ребята-речники переносили какие-то ящики.

— Ладно. Где твое начальство? — спросил Сергей.

— Что случилось? — не вытерпел Малыха.

— Да ты сам знаешь.

— А... это. — Парень устало и обреченно вздохнул. — Но я-то зачем? Верку уже вызывали. Даже два раза, сперва в цехе — из-за Любы, а потом приезжали за ней. Наверное, и еще...

Сергей решительно перебил его:

— Где твое начальство?

— Вон оно. — Малыха снова махнул в сторону грузовика.

Работой руководил низкорослый крепыш в синем габардиновом плаще. К нему мы и направились. А он — к нам навстречу. Остальные в нашу сторону и не глянули, занимаясь своим делом.

Крепышу и протянул Сергей свою депутатскую книжку.

— Я тебя и без того знаю, — сказал крепыш, который испугался вроде не на шутку. — А в чем дело? Чего это чучело натворило? Малыха, ты чего опять натворил?

— Пока еще ничего, — успокоил крепыша Сергей. — Но если будет мне врать, то натворит, что и не расхлебать. Отпустите его на час.

Крепыш подумал, прежде чем ответить:

— Хорошо. Но если он...

— Если виноват — свое получит, — сказал Сергей. Обеспокоенному, растерявшемуся Малыхе он бросил: — Веди домой.

Мы пошли в сторону неказистых бараков.

Недолго им еще оставалось торчать здесь бельмом: по проекту застройки Портового района уже в этой пятилетке уступят бараки место «башням» с лоджиями. То-то будет вид с какого-нибудь восьмого этажа — на порт, на реку, дальше на плавни...

Малыха занимал комнатенку в бараке, который отапливался портовой котельной. Комнатенка стала еще более тесной от вещей женщины, недавно перебравшейся сюда. Сразу было видно, что ее вещи не успели привыкнуть к своим новым местам: лежали невпопад.

— Ну, начнем, — сказал Сергей, усевшись к столу, приткнутому в угол. Локти он положил на стол, подбородком уперся в кулаки и уставился почему-то в стену, словно собираясь на ней читать ответы. Вышло так, что мы с Малыхой видели только спину Сергея. Зато я мог видеть лицо хозяина комнаты.

— А с чего начинать? — спросил Малыха. Голос его выдавал неуверенность в себе.

— Что ты делал этой ночью? Расскажи все подряд, а мы послушаем. Начинай... ну, с восьми часов вечера.

— С восьми? Серега, ну, зачем? Ты хоть объясни. В чем меня подозревают? — спрашивая, Малыха с надеждой заглядывал в мое лицо, словно искал во мне спасителя или хотя бы заступника. — Тетку Павлину я не душил.

— А откуда ты знаешь, что ее задушили? — быстро спросил Сергей, не оборачиваясь.

— Да Верка же говорила.

— Ладно. Если ты не душил, то кто ее душил?

— Откуда мне знать?

— Ты доктора не стесняйся, от тебе не враг. Если нужно будет, еще и спасет тебя. И я тебе помогу, Гриша, если ты сам не наломаешь дров. Что ты делал ночью? С восьми вечера.

— Ну, Верку ждал, — смирился Малыха.

— Дождался?

— Нет. Сегодня утром она только пришла со смены, когда все то уже и случилось. Знаешь, Серега, она в последние дни твердила, что я ее брошу из-за отца. Аж зло брало. Чего ж я ее брошу? Раз так получилось — чего уж теперь? Тебе скажу: жениться на ней я и не собирался. И она знала. И бросать не хотел. Знаешь ведь, как решиться на жену? Я ж потом бегать по сторонам не стану. Но раз так сошлось — женюсь. Она не знает пока.

Я не был уверен, что Малыха терпеливо поджидал свою подругу. Меня насторожила его фраза: «Аж зло брало». Он считал: вечером она должна прийти. А она, оказывается, пришла утром со смены. Так он сам сказал. Выходит, он не знал, что она в ночную смену вышла. Мог же Малыха не усидеть в своей комнатке? Побежать искать ее?

— Дальше, — потребовал Сергей.