Приключения 1984

И она убегает домой. Увидела, конечно, тело тети Паши. Грязь на полу в комнатах. Обнаружила исчезновение денег, которые она многие годы копила, В те минуты она все — и убийство тети Паши — относит на счет отца. Слишком много вины — так ей кажется. Хоть как-то облегчить ситуацию — вот ее решение. Логики мало в ее поступках, но ведь в каком она состоянии после всей беготни. Она не может остановиться, у нее зуд деятельности. И Софья средь ночи приводит комнаты в порядок. Даже наволочку на подушке, что лежала у тети Паши на лице, сменить догадалась, потому следствие и обнаружило только Софьины отпечатки пальцев. И окна да двери она плотно прикрыла. Полы вымыла, чем ввела на утро всех в заблуждение. Прокурор ступить боялся в комнаты — так они сверкали чистотой.

— Она вообще непорядок не терпела, все время девчонок гоняла чистоту наводить, — подсказал Елышев. — А теперь ее дом. Нет, не заметала она следы отца. Просто грязь не могла вытерпеть в собственном доме.

— Итак, Софья привела в порядок комнаты, успев опередить милицию. Вот к чему, кстати, привела медлительность Бизяева и Малыхи. Софья же все в бешеном темпе делала, вернулась быстро в больницу, и остаток ночи ей пришлось провести в операционной. А ты в это время...

— А что мне оставалось? Промок, дома своего нет. В казарму в такое время не вернешься. Где теплый угол найти? Да, что я, разве это главное? Я ведь тоже, как и Малыха, многое понял, но вы же сами сказали, что об этом потом...

— Я тебя не виню. Самое страшное, что Люба в это же время... Следствие ведь сразу установило, что она помогала отцу встречаться с Галиной. Она тоже молчала о его появлении. И теперь она во всем винила себя — в гибели тети Паши прежде всего. Она могла думать не только на отца. Она к тому же не могла понять, что делал там Бизяев. И если он не виноват ни в чем, то почему прятался, почему даже от Малыхи скрылся? И конечно, она решила, что он виноват, да и с отцом ее мог столкнуться. Тогда для нее все, конец, больше Володьки ей не видать. Кто теперь узнает, о чем она думала?

— Выходит, мы все виноваты.

— Да как сказать — и все и никто. Что ты не пошел в милицию — тебя можно оправдать: ты ничего ведь и не знал о смерти тети Паши. Но все же знал, что нечисто в доме, раз сказал об этом Софье. А вот Бизяев, если уж пошел на завод, должен был все рассказать Чергинцу — тот нашел бы верное решение. А то ведь сколько времени Бизяев потерял, прежде чем позвонил в милицию. Как я понимаю, он еще ничего не знал о смерти самого Сличко. Может быть, парень надеялся отомстить ему в следующую ночь, потому и пребывал в растерянности. А Малыха, если уж не пошел в милицию, отыскал бы Веру. Он же, глупый, позвонил Любе, только после этого — в милицию и отправился домой.

— Но что из всего этого мог выудить прокурор? — спросил еще раз Елышев, словно напомнив о цели своего визита ко мне.

И я, отбросив наконец собственные версии, раскрыл ему суть приваловских поисков.

Первыми во времени были признания Малыхи. Прокурора заинтересовало все, но особенно две детали. Первая: женщина, которую встретил Малыха в переулке, бежала. Если бы она убила тетю Пашу, она бы хоть пряталась. Бежала же она прямо по переулку с одной целью — быстрее, скорее. Словом, совсем не пряталась. Вторая деталь: Малыха утверждал, что она вдруг растворилась.

«Какая женщина могла раствориться в этом месте Крутого переулка?» — вот какой вопрос задал себе прокурор.

— Вторым был твой рассказ, — говорил я Елышеву, — и мы с прокурором ухватились за одни и те же детали: за твоего пьяного и за твою шинель. Только прокурор не согласился со мной в том, что и Сличко, помимо Петрушина, испугался твоей шинели. По мысли прокурора, это был не Сличко, а другой. И, как ты, наверное, теперь знаешь, прокурор оказался прав. Он ведь уже всех кого надо допросил и задержал. В том числе и Пашку Кураня, понимаешь...

Третьей пришла ко мне Надежда, хотя, возможно, лишь с одной целью — досадить Елышеву и Софье. В ее показаниях или признаниях прокурор выделил — если не считать упоминания о пьяном — одно: когда Елышев постучал в дверь петрушинского дома, Сличко решил, что пришли за ним. Но не милиция, как легко можно судить по его дальнейшему поведению. Он не запаниковал, не стал прятаться, но заволновался и заспешил.

«Куда же он поспешил?» — вот какой вопрос задал себе прокурор.

И дальше ход расследований был таким. Кого он мог ждать? Да, он не испугался. Но, по всей видимости, и не обрадовался, во всяком случае, нельзя сказать, что он был доволен приходом кого-то. С другой стороны, Елышев, блуждавший по Микитовке, пришел к дому тети Паши почти одновременно со Сличко. Где же тот был? Куда заходил?

Теперь-то благодаря сообразительности Привалова мы знаем все.

А дело было так.