Приключения 1985

— Котлета по-киевски, бифштекс, палтус? Палтус надо будет немного подождать…

— Все равно! Бифштекс. Света, ты же знаешь мою маму…

Король кивает и растворяется.

— Я чуть не расхохоталась, — признается Светлана. — Он смешной такой. Шея тонюсенькая. Тоньше, чем у Дмитрия Викторовича. У Бурилова… И бабочка еще! Вы видели?

— Почти нет. Я на пепельницу смотрел. Тяжело смотрел… Как вам, кстати, Бурилов?

— А вы ему не скажете?

— Ни в коем случае!

— У меня был один такой… знакомый. Выходит на улицу и закуривает большую сигару. Какую-то очень редкую. Когда приближается особа с красивыми ногами, он сигару красивым жестом отбрасывает. Если особа мимо проходит, то он возвращается, подбирает сигару и дальше… до следующей… с красивыми ногами. Вот и Дмитрий Викторович тоже… Житья мне твоя мама все равно не даст… — Молодец, среагировала.

Официант поставил на стол бифштекс, графинчик водки и от щедрот — бутылку «Полюстрово», минералки. Снова растворился.

— И он безобидный, — невозмутимо продолжает Светлана. — А вот Дробышев…

— Что — Дробышев?

— Ничего. Только… Вот он сейчас и. о. Когда старый редактор еще работал, газета интересней была. И фельетонов не боялись, и оценок своих. Лицо было. И редактор — он ведь фронтовик, военным корреспондентом был. Так он не оглядывался — как бы чего не… А теперь, когда Дробышев…

— Света, — воспитываю, — вы юны и категоричны. Откуда вам знать. Вы ведь на практике день? Второй?

— Это же редакция! В первый день узнаешь, что сто лет назад было! Ну, не сто, но… Наш «старик» в секретариате полосы макетирует и бурчит, и бурчит…

М-мда. Я в первый день пребывания в редакции не узнал, что было сто лет назад. С другой стороны, я же не на практику пришел и глазами луп-луп не умею…

— Официант — он что? — возвращает меня в ресторан Светлана.

— Поглядим…

— Вдруг он не «купится»?

Сам знаю, сам опасаюсь… Гатаев, который уже был здесь, вероятно, «расколол» Короля. Король, который был, вероятно, в ту ночь у Гатаева… Мог из предосторожности «завязать». Хотя жадность — губительный порок. И неделя целая почти прошла. И все тихо…

— Сейчас водку будем хлестать, как газировку, — говорю Светлане, разливаю «Полюстрово» по фужерам, оставляю стопочки нетронутыми и аккуратно переправляю всю водку в опустевшую бутылку. Хвала минералке «Полюстрово»! Пузырьков почти никаких, и те исчезают в момент. Кого-то это может и не устраивать, но не меня в данной ситуации.

«Хлещем водку» молча. Детина на эстрадке по-прежнему надрывается… Артур Александрович Король меняет пепельницу.

— Еще водки, — говорю. — И сигарет.

Он застывает взглядом на нетронутых бифштексах и снова растворяется. Приносит второй графинчик. Снова растворяется. Снова меняю «Полюстрово» на водку. Снова сидим, скорбим над несчастной любовью. Светлана говорит, что сигаретой надо затягиваться, а не просто дымить. Чего не умею, того не умею…

Ансамблик возится с аппаратурой. Что-то выключают, дергают шнуры, фонарики гасят…

Снова появляется Король. И!.. Появляется третий графинчик! Пустой!

— Два бифштекса, «Полюстрово», пачка «Опала», три по двести… — журчит Король.

Отсчитываю ему.

— Спасибо… — Вежливо счет вручает, паразит!

А теперь… Очень трудно его напугать. Внезапность разве что?.. Громко говорю:

— Контрольная закупка!

И дама, которая только что прикуривала сигарету с фильтра, мгновенно «трезвеет». И становится образцовым клиентом-общественником. Умница Света!

Сую Королю под нос свою книжечку. Сообразит? Не сообразит? Может ведь обрадованно заключить: «Пьяный мильтон!» И вызвать постового. Уж тогда мне «на ковре» так влетит за неинформирование руководства!.. Нет. Внезапность меня оправдала. Понял Король, что далеко не пьяный ему попался «мильтон».

Он берется за мнимую минералку и наливает себе фужер — водички захотелось. Залпом — хлоп!

— Х-х-ха! Х-х-ха! — зажмурился и слепо руками завозил.

— Огурчик? — спрашивает Света и снова переходит на луп-луп.

Говорю ей, чтобы сидела на месте. Веду Короля в подсобку. Расступаются, переглядываются. Хорошо, что теперь, после фужера, Король с запашком. Надо его «трясти», пока он в прострации.

— Впервые! Так ошибиться! Впервые! — Он еще хочет отделаться.

— Впервые убили человека? — ударяю по эмоциям.

— А?!! Что?!! Я… Я не убивал!!!

— Кого?

— Фельетониста!.. — Замирает, потом сильно стукает себя по голове.

— Как интересно! Ну-ка! Успокойтесь! Воды?.. Пейте. Это вода.

Артур Александрович Король стучит зубами о край стакана, потом вынимает пачку «Шипки», затягивается. Тупо смотрит перед собой и тихо твердит: «Я не убивал, я не убивал, я не убивал…»

— В котором часу вы звонили Гатаеву?

— А? Что?.. Кому?.. А-а-а… Около двенадцати.

— А второй раз?

— Я звонил только один раз.

Снова здорово! Хорошо! Предположим, Бурилов ошибся. Раза три — это не три раза.

— О чем поговорили?

— Он готовил фельетон. Я ему предложил… некоторую сумму.

— Сколько?

— Пятьсот.

— И что?

— Он меня отправил… ну, послал…

— Понятно. Зачем же вы все-таки пришли к нему?

— Я взял с собой тысячу. Тысячу рублей. Хотел договориться на месте.

— Не получилось?

— Как же могло получиться, если…