Приключения-70

— Понимаешь, совесть во мне заговорила, — вдруг перешел гость на доверительный тон. — Прочитал я твою писулечку в газете и подумал: верно ведь, сколько народ от нас терпит. Я к мокрым делам, слава богу, непричастный, грабил, это верно, но никого не убил. А знаю, кто это делает, знаю, кто на машину товарища Ленина напал, кто милиционеров пострелял.

— Что ж, и мы знаем, — спокойно подтвердил Петерс.

Гость немного опешил.

— Так надо же этих бандюг ликвидировать! — воскликнул он страстно. — Как земля такого убийцу носит?

— Где скрывается Кошельков, вам известно? — быстро спросил Петерс.

— Где сейчас Кошелек, я не знаю. Честно. Но вот где Козулю искать — знаю. Только об одном прошу: моего имени чтоб никто не знал. Пронюхает Кошелек, кто его заложил, хоть в тюрьме, хоть в лагере меня его рука достанет — и прости-прощай весь белый свет.

— Можете не беспокоиться. Я вам твердо обещаю: никому ваше имя не будет известно. И еще одно обещаю: если говорите правду, вы еще будете честно трудиться по вашей настоящей специальности. Мы вам поможем.

Пришелец посмотрел на Петерса долгим взглядом, положил руки на стол и сказал:

— Записывай, товарищ.

Через полчаса Петерс вызвал Зуева.

— Вот вам адрес, — сказал он. — В этом доме у своей любовницы бывает бандит Павлов по кличке Козуля. Его надо взять.

XIII

Чекист Ведерников привык к ночным вызовам Поэтому, когда ночью раздался длинный и настойчивый звонок в дверь, он сразу стал одеваться. Открывать пошла сестра.

— Кто там? — на всякий случай спросила она.

— Открывай! Из Чека, — послышался ответ. — Поживей!

Что-то удержало молодую женщину, показалось странным: чекисты никогда не говорили так грубо. В дверь продолжали звонить. Она вернулась к брату и сказала:

— Знаешь, я чего-то боюсь. Странные люди, непохоже, что чекисты.

— Глупости! — успокоил Ведерников, — Просто, наверное, дело срочное,

И сестра чекиста открыла дверь.

Когда в переднюю не вошли, а ворвались пятеро, она сразу поняла, что произошло непоправимое. Хотела крикнуть брату, предостеречь, но ей моментально заткнули рот, связали и заперли на кухне.

Между тем сам Ведерников уже кончал одеваться и крикнул:

— Заходите, товарищи! Я почти готов.

Когда двое вошли в комнату (остальные остались в передней), Ведерников натягивал сапоги.

— Кто вы? — удивился чекист, вскакивая.

Это были его последние слова. Две пули Кошелькова прервали жизнь чекиста.

Тотчас в комнату вошли остальные, начали шарить в шкафу, открывать ящики письменного стола.

— Идиоты! — презрительно бросил Кошельков. — Кого обчистить хотите? Это же чекист, у таких в кармане вошь на аркане да блоха на цепи. Пошли, пока шухер не поднялся.

Он быстро обшарил убитого, забрал пистолет, удостоверение.

— Вот она, та самая штучка, которая нам больше всего и нужна, — сказал он, показывая красную книжечку.

Той же ночью настойчивый и тревожный звонок раздался в квартире чекиста Королева. Привыкший, как и Ведерников, к неожиданным ночным вызовам, Королев, крикнув «Сейчас, товарищи!», накинул на плечи шинель и открыл дверь. Он был убит, не успев сказать ни слова.

Так у бандитов появилось еще одно чекистское удостоверение...

23 января на аффинажный завод, где выделяют золото, серебро и платину из сплавов, явились двое чекистов с вооруженной охраной, вызвали председателя завкома и объявили, что для государственных нужд немедленно требуются все имеющиеся в наличии запасы драгоценных металлов. Молодой и неопытный предзавкома, загипнотизированный словами «для государственных нужд», чекистскими удостоверениями и солидной охраной, занявшей все входы, повел «товарищей Ведерникова и Королева» в хранилище. Там «чекисты» изъяли три фунта золота, три с половиной фунта платиновой проволоки, составив по всей форме «акт». Правда, из кассы зачем-то были прихвачены еще и все имевшиеся в наличии деньги — 25 тысяч, но... «государственные нужды», — и предзавкома подавил возникшее было сомнение.

В тот же день и на следующий подобные операции были проведены еще на нескольких заводах. С соблюдением видимых формальностей там изымались деньги из касс. На председателей завкомов действовали магические слова «государственная необходимость» и непоколебимое доверие к чекистам.

Для борьбы с обнаглевшими бандитами нужны были чрезвычайные меры.

26 января в «Известиях» под заголовком «Москва на военном положении» был опубликован приказ окружного военкома Муралова: