Приключения-85

— Руками нельзя. Понятно?! Любой бери. Все хорошие! На выставку можно!.. Сколько стоит?.. — И назвал цену.

— Ого! Это за дюжину помидорин-то! Ничего себе!..

Тут-то и появился высокий бородач в драных джинсах и в какой-то очень уж роскошной футболке. Взял один помидор, понюхал, картинно сморщился и швырнул его обратно.

Продавец вскипел:

— Что надо? Иди отсюда быстро! Товар не трогай, бандит! Три тыщ километров вез! Людям радость делаю...

Бородач недобро сощурился:

— Радость, говоришь?! Зеленятину такую — за дикие деньги?! Самолетом нравится летать?! А ну, пшел отсюда! Еще раз увижу...

— А! Что ты мне сделаешь?! — подбоченился продавец.

— Вот... вот эту чашку по твоей физиономии размажу!

— На! Размажь! — И он засветился золотыми зубами.

Бородач пожал плечами, сказал «ну, если ты просишь», взял с весов чашку с помидорами и вмял ее в ухмылку, разом погасив блеск зубов и глаз.

Дальше стало смешно. Потерпевший прыгнул, завяз грудью в массе овощей и замолотил кулаками по воздуху. Часто моргал, стряхивая с ресниц розовую кашу, и звал милицию.

Бородач отодвинулся так, чтобы кулаки не достали до него, присел и вкрадчиво заговорил:

— Ай-яй-яй! Обидели тебя!.. Сейчас милиционер придет... и тебя же, спекулянта чертового, заберет!!!

А я, еще проталкиваясь сквозь толпу, думал, что история получается веселенькая в первый день приезда. Только забирать надо не спекулянта, а бородача. Злостное нарушение общественного порядка... И так и получилось. Когда возник сержант, опередив меня, выдернул продавца из помидорного месива и громко:

— Хулиганим?!

— Что ты, начальник?! — радостно заорал тот. — Это не я, э! Вот он! Держи его! Бандит, э! — И попытался ногой лягнуть бородача. — Я тибе трогал?.. Начальник, я стою! Вот, помидор продаю! Он пришел, товар спортил, мне ударял! Пусть деньги дает!..

А бородач никуда и бежать не собирается — стоит и удовлетворенно все происходящее наблюдает.

И сержант переходит на деревянный голос;

— Пр-р-ройдемте, гражданин!

И они проходят.

А когда я вхожу в райотдел доложиться о прибытии, то снова эту компанию вижу. Внизу, в дежурке. И бородач уже удивлен, начинает понимать, что ему светит пятнадцать суток. Покорно бурчит:

— Панкратов... Александр... 1956-го...

...А когда меня поселили в квартире с соседом (временно, конечно: он — одинокий, я — одинокий, много ли надо, пока очередь на квартиру подойдет), то я своего соседа первые две недели и в глаза не видел. И вдруг сосед появляется — сердитый и бородатый. Представляется: «Панкратов... Александр...» Так-то вот...

Мы к его «рыночному» приключению, конечно, возвращались.

— Значит, ты считаешь, что тот сержант прав был там, на рынке?

— Закон, Саша, закон... А то ведь и до суда Линча можно дойти с твоими выходками.

— А все-таки... — Он щиплет свою бороду. — Я за такие деньги целый день вкалываю, в насосах ковыряюсь, а он?!. А сколько той старушке нужно, чтобы на его помидоры согласиться? Вот сходит на рынок три раза — и нет пенсии... И мне же еще хулигана припаяли!

— А что? Нет? Хулиган и есть! Злостный.

— Вот как слезу сейчас с дивана! Как дам по шее!

— Ну! Видишь! Опять... Сам же...

...И этим самым помидорным продавцом в нашем очень тесном мире оказался Садиев. Я ему говорю:

— Послушайте, это не вы потерпевшим были? На рынке. Месяц назад.

— Ва!!! Я!!! — обрадовался Садиев. — Начальник!!! Не узнал сразу! Ты милисия был, когда тот бандит милисия приводил!.. Стой! Сейчас машина будет! Ресторан едем, угощать будем!

Пока он захлопывал и защелкивал свой чемодан с цветами, я ему сказал, что в ресторан не поеду — сыт по горло. А по бульвару с удовольствием прогуляюсь.

— Зачем обижаешь, начальник?!

— Служба, — говорю совсем некстати.

И мы гуляем по бульвару. Садиев частит, что город здесь у вас красивый, много городов видел, но ваш самый красивый, и милисия — хороший человек!..

— Гатаев — хороший человек... — скольжу.

И Садиев сразу захлопывает рот, соображая — встреча старых знакомых не получилась.

— Какой Гатаев?! Что говоришь?!

— Не морочьте голову, Садиев, — блефую. — Знаете вы эту фамилию. Иначе не нашли бы ее в телефонной книге.

— Дальше что?! — Плюхает чемодан на скамейку и сам — рядом. Законы он, как и всякий спекулянт, знает, наверно, даже лучше меня. Ну нашел фамилию в справочнике. Ну и что?

И когда я лезу за пазуху, Садиев заинтересованно наблюдает — что я там извлеку? Не пистолет же!..

Конечно, не пистолет. Достаю Сашкин «Спутник», на клавишу давлю:

— Ваши угрозы?.. А когда звонили, то что ему говорили?

— Ва! Подумаешь — звонил! Два слова сказать нельзя?! Шутил просто! — Он хоть и знает, что пленка — не доказательство, а если и доказательство, то чего, собственно? Но чуть растерялся. Почему?

— Три звонка среди ночи — шутка? — дожимаю.

— Один! Ва! Начальник! Клянусь — один!

— Живешь где?! Быстро! Здесь, в городе, где живешь?! Адрес.

— В гости, да? Приходи, начальник! Пионерская. Дом четыре, девять квартира. Балкон зеленым краскым крашены! — И он, как тогда на рынке, выпускает наружу блеск зубов. — Когда придешь, начальник?! Ресторан не хочешь, дома угощать буду!