Приключения Алисы в Стране Чудес

— Ну, хватит без толку хныкать! — довольно резко обратилась Алиса к самой себе. — Я советую тебе прекратить сейчас же! — Обычно она давала себе очень хорошие советы (хотя очень редко следовала им), а иногда отчитывала себя так строго, что у нее на глазах наворачивались слезы. И она даже пыталась как-то раз, закрыв глаза, обмануть саму себя, когда одна играла в крокет. Это занятное дитя очень любило притворяться сразу двумя людьми одновременно.

— Но сейчас бесполезно, — подумала бедная Алиса, — притворяться что нас двое. Пожалуй, меня не наберется даже и на одного нормального человека! — тут ее взгляд упал на маленькую стеклянную коробочку, которая лежала под столом. Она открыла ее и нашла крошечные пирожные, на которых слова «СЪЕШЬ МЕНЯ!» были красиво выложены смородинами.

— Хорошо, я съем их, — сказала Алиса, — к тому же если они сделают меня больше, я смогу достать ключ, а если они сделают меня еще меньше, я смогу проползти под дверью, таким образом в любом случае я попаду в сад и будь что будет!

Она откусила кусочек и с тревогой спросила себя: «Больше или меньше» — ощупывая макушку, чтобы узнать в какую сторону она изменяется и была сильно удивлена, обнаружив что осталась того же самого размера — вообще-то так обычно и бывает, когда кто-нибудь ест пирожное, но Алисе, которая теперь все время ожидала что произойдет нечто из ряда вон выходящее, стало казаться что обычная жизнь тускла и неинтересна. Она принялась за работу и очень скоро прикончила пирожные…

ГЛАВА II. Лужа слез

— Странновее! Странновее! — закричала Алиса (она была так удивлена, что на секунду совершенно забыла как правильно говорить по-английски), — сейчас я раскроюсь как самый большой в мире телескоп! Прощайте, мои ножки! (это потому что она посмотрела вниз себе на ноги, которые уже скрылись за линией горизонта).

— Ах, мои бедные маленькие ножки, кто же теперь будет надевать на вас туфли и чулки. Дорогие вы мои! Я-то уж точно не смогу. Я буду слишком далеко, чтобы заботиться о вас. Вам придется управляться самим. «Но я должна быть добра с ними», — подумала Алиса. — «А то они не пойдут туда куда мне будет нужно. Вот что — я буду дарить им новую пару туфель на каждое рождество».

И она продолжила строить планы на будущее:

— А переставлять их будут подъемным краном, — подумала она. — И как приятно будет посылать подарки собственным ногам! И как эксцентрично будет выглядеть письмо!:

«Глубокоуважаемой Правой Ноге Алисы!

Коврик.

У каминной решетки.

С любовью Алиса».

— Ах, боже мой! Какие глупости приходят мне в голову! — И она тут же стукнулась головой о потолок — да и то сказать, ведь теперь в ней было ни много ни мало, а девять футов росту. Она тут же схватила маленький золотой ключ и поспешила к двери в сад.

Бедная Алиса! Она пыталась как могла, она ложилась на бок, чтобы посмотреть в сад хоть одним глазком, но пройти через дверь стало еще более безнадежным делом, чем раньше. Она села и заплакала.

— Как стыдно! — сказала Алиса. — Такая большая девочка (теперь она имела полное право сказать это) — и так плачет. Прекрати сейчас же!.

Но она продолжала плакать, проливая слезы целыми ведрами, до тех пор пока вокруг нее не натекла огромная лужа около четырех дюймов глубиной и не залила половину зала.

Потом вдалеке раздался легкий шум шагов, и она торопливо вытерла глаза, чтобы увидеть что происходит.

Это был Белый Кролик. Он вернулся, превосходно одетый, с парой белых лайковых перчаток в одной руке и большим веером в другой. Он шел довольно быстро и по мере того как приближался можно было различить в его бормотании такие слова: «О! Герцогиня! Герцогиня! О! Она будет вне себя, если я заставлю ее ждать».

Алиса была в таком отчаянии, что была готова попросить о помощи кого угодно, поэтому когда Кролик проходил рядом с ей, она произнесла тихим робким голоском: «Разрешите, сэр…»

Кролик подпрыгнул на месте, обронил веер и белые лайковые перчатки и скрылся в темноте с невероятной быстротой.

Алиса подняла перчатки и веер, так как в зале было очень жарко и стала обмахиваться им, одновременно продолжая разговаривать сама с собой: «Ах, ах!»

Как странно все сегодня! А вот вчера все шло как обычно. Интересно, не подменили ли меня этой ночью? Дайте-ка подумать? Была ли я той же самой, когда встала утром? Пожалуй, я чувствовала себя несколько иначе. Но если я не та же самая, следующий вопрос: «Кто же я тогда? Вот в ЧЕМ вопрос!» — И она принялась перебирать всех знакомых сверстников, чтобы убедиться могла ли она стать кем-нибудь из них.