Приключения английского языка

Распространение английского языка, утверждает он, происходит благодаря преимуществу, обеспеченному «мечом и морем» и поддержанному торговлей. К тому же, нашему языку благоприятствовали промышленная революция XIX века и техническая революция XX века, в первую очередь новые технологии связи (телеграф, телефон, радио) и развлечений (кино и телевидение). Язык идет следом за торговцами, которые следуют за флагом; процесс распространения английского языка в Америке дает возможность понять причины его нынешних успехов и вполне может рассматриваться как решающий фактор современной истории. Бисмарк, канцлер Германии и один из выдающихся людей XIX века, назвал в числе важнейших составляющих новейшей истории тот факт, что Северная Америка говорит по-английски.

Впрочем, нельзя сказать, что американский английский сейчас полностью возобладал – и британский английский, как мы увидим дальше, сохраняет большое влияние, равно как и существующие в разных частях света ветви английского языка, о которых мы говорили выше. Но профессор Кристал стремится истребить любые предположения, в которых можно усмотреть хотя бы намек на романтику, не говоря уже о мистическом представлении, согласно которому в самом английском языке, в его уникально сложном и длительном жизненном пути от фризов к Шекспиру, от Шекспира к Джойсу и от Джойса к Хомскому есть что-то «особенное». Трудно не согласиться с профессором Кристалом человеку, далекому от лингвистики. Но разве сам масштаб достижений английского языка не заслуживает иного подхода?

Существует и иное мнение, высказанное, правда, 150 лет назад, но высказанное гением. Якоб Гримм прославился не только тем, что был одним из двух братьев Гримм, «Волшебные сказки» которых – сказания, дошедшие до нас из дремучих лесов устного творчества, – до сих пор считаются классикой в литературе, психологии, фольклористике: он еще и являлся признанным специалистом в области лингвистики и филологии. Слова, написанные им в 1851 году, получили одобрение современников и, по моему мнению, представляют интерес и в наши дни: «Из всех современных языков ни один не достиг такой великой силы и жизнеспособности, как английский. Он добился этого путем простого освобождения от древних фонетических законов и практически полного отказа от флексий; благодаря отказу от смешанных звуков, ударений, которые не усваиваются, а должны быть заучены, он достиг характерной выразительной силы, какой, пожалуй, никогда не обладало ни одно из прочих человеческих наречий. Его возвышенный дух и поразительно удачный путь развития явились следствием удивительно тесного союза двух старейших языков современной Европы – германцев и римлян… ни один из живых языков не может сравниться с ним по богатству, рациональности и компактности строя».

Войн без жертв не бывает. Эта фраза может показаться до оскомины банальной, однако же, как и многие другие банальности, она верна. Английский язык участвовал во многих войнах, воюет он и сейчас. Тем языкам, которые в этих конфликтах погибли или были ранены – подчас смертельно, – можно поставить большой памятник. Языки американских индейцев и аборигенов самых разных мест, от Карибского бассейна до тихоокеанских островов, покорились или отступили. Впрочем, подобное замечено не только за английским, но и – гораздо раньше – за древнегреческим, латынью, арабским и испанским языками; правда, ни один из них не достиг такого размаха в своих победах, поскольку никогда прежде история не знала такого масштаба языковой экспансии. К тому же, нельзя не признать того факта, что языки тоже смертны. Языки умирали задолго до того, как на сцену вышел английский язык, на протяжении последних полутораста лет их вымирание происходило и без участия английского; несомненно, каким-то языкам еще предстоит умереть. Появятся новые языки, от пиджин-диалектов до креольских. Но английский язык свободен от пут.

Ближайший пример – судьба соседа, валлийского языка. Валлийский язык сложился на основе кельтского, имевшего широкое распространение на Британских островах. В ходе нашествия германских племен его оттеснили на окраины страны. В начале этой книги уже отмечалось, что в английском языке от него остались лишь малозаметные следы. Этот, по сути, побежденный и отвергнутый язык утратил всякое значение для развития, распространения, восприятия нового и агрессивности, которые и сформировали историю английского языка в ходе его победоносного движения вперед. На главном острове кельтский язык оказался, в буквальном смысле этого слова, географически изолирован – на гэльском севере Шотландии, в Корнуолле и Уэльсе. Он казался законсервированным навечно, чуть ли не погребенным, и на протяжении многих веков мог бы считаться исключительным в каком-то роде неправдоподобным примером языка, выжившего чудом.