Приключения аскета

Время шло быстро, не смотря на то, что никто так и не заснул, Слевен легла тут же, напоминая о себе неуловимыми запахами своих духов. Вспомнился Дженкинс, он был на смене и, наверное, ему было несдобровать, гнёт нависшего дела, а ведь на нём львиная его доля. Фрай не был в курсе, что Нил доплачивает тому за вредность, поэтому даже взгрустнул, но не сильно. Удручаться из-за чужого заработка в Америке не принято, их со Слевен карман не распирало от денег, поэтому делится ими Фрай не собирался. “Американская мечта не признаёт неудач и неудачников”, — так он думал, герой нашего повествования. Сборов как таковых не было: весь нехитрый скарб покоился в спортивной сумке, всё было перепроверено и уложено его пассией. Оружие Фрай согласился взять: применять его никто не собирался, а статья за ношение и так была неотвратимой данностью, тяготевшей не малым списком содеянного им и его подельниками. Не будем вдаваться в прошлое, но послужной список за эту пятилетку и впрямь был внушительным и самое интересное — разношёрстным. Фрай не был сторонником поножовщины и угроз, но не миновало его карьеру и вымогательство, помимо прочего отмывы денег, перепродажа краденого, автоугоны. Закат карьеры ознаменовался кражами и грабежами. И везде ему фартило, при чём по крупному. Ограбление банка с погоней и перестрелкой было фиеричной оконцовкой промысла, если бы не подвернулся музей с кажущейся плёвой задачей. Каждое правонарушение по подготовке не уступало нынешнему и было бы отдельной главой повествования, если отдавать этому должное. Дела пошли увереннее после освоения Фраем «Даркнета», о чём было сказано ранее. Появились заказчики, перекупщики и отмывщики. Оружие и некоторое другое оборудование покупалось у этих лиц, или у других в интернете. Об этом и думал персонаж повести, сон в руку не шёл и время ещё оставалось. Написал Нил: «Ну что ковбой манатки в тачке? Удачи тебе на твоём поприще. Встретимся у меня на складах, если вопросы есть, то в личку, если нет, то прыгай в свою бричку и вперёд за горизонты, и помни у тебя ещё вся жизнь впереди!» Фраю похорошело от такого напутствия, порой нам не хватает уверенности, самой малой толики, чтобы почувствовать душевное равновесие. Вспомнилась Канада… Лес… Иносказательность там была во всём, в чаще, речке, избушке — природа. А сколько он дум там передумал, не хватало города в равной степени, в какой не хватает ему природы и поныне. Взаимообратный процесс… Не смотря на пассивное времяпрепровождение, вынес он из зелёного театра опыт, пускай и незримый, но не менее важный чем на темных делишках во всех штатах, в которых только гастролировал. А ведь там он чуть богу душу не отдал, когда тонул посреди реки, вся жизнь перед глазами в пучине полноводной быстрины. Сейчас по прошествии лет чувства притупились, гордость охватывало мужское себялюбие, грань жизни и смерти была этому на руку. Анахорет закрыл глаза и стал вспоминать. Почему это стало первостепенным сейчас, перед сборами, лёжа на этой повидавшей стольких постояльцев кровати, ответа у него, конечно, не было, он находился там и боролся за свою жизнь. Вот он плывёт, чтобы спасти своего пса, который только что исчез с поверхности воды, вот он уже рядом, смотрит сквозь толщу вглубь, но видны лишь лучи солнца, те что проникли неглубоко, вот набирает в легкие воздух — раз, два, три, и… Нырок. Тут же водоворот, хватает, точь-в-точь, что твою песчинку, швыряет глубже, вертит вверх тормашками, вниз, влево, вправо, поворот и… По новой. Фрай вспоминает свои ощущения фундоментально, на излёте жизни, там в утробе речки. Здесь в комнате время уже и не течёт, остались мутные картинки прошлого, пронеслись родители, облагораживающие полисадник возле дома, отец — статный мужчина с офицерскими усами, высокий, загорелый, широкоплечий, на веранде что-то подстукивает киянкой, вот он кричит сыну, чтобы сын нашёл несколько гвоздей, вот он в школе сидит за последней партой и смеётся, общаясь с девчатами, далее армия… В целом по воспоминанию из каждого уголка подсознания, после вскрик… Рядом… Не разобрать чей. Отдаётся во всём теле, здесь в реальном мире, наставительный, горловой, вроде бы зовут его — Фрая. Открыв глаза, не отдаёт себе отчёт, кажется, что подсознание здесь и сейчас возвращается в тело, с мурашками и холодным потом подмышками. Это Слевен… Снова спасён ей. Умеет она оказывать первую помощь, прямо санитар леса, только вот ответов он опять не получил, воспоминания здесь — это вся жизнь там, на глубине, где он боролся за существование, трансгрессировал, сейчас же просто фонил в каком-то полубреду. Всё забыто — прожито, маета стрелок на курантах, не более, осталось неуловимым послевкусием и да… Он вспоминает, это лукоморье посылает ему подсказку под закат. Единственное, что он упустил это ощущение двойственности, да именно, будто смотрел тогда не своими глазами, будто кто-то другой присутствовал в нём. Вспомнил он недавнюю передачу по телевизору — тема амбивалентность. Простыми словами это разностороннее отношение к чему-либо, в частности двойственность переживания. Фрай не выдержал…