Приключения аскета

«Слушай, давай пока не будем гнобить никого из банды. Тут всё сшито белыми нитками, ты же не знаешь с кем он там связался, заказчик этот человек с другой планеты — странный, ну так по крайней мере мне намекал сам Нил. Не забывай, что он такое же звено как и мы — пешка. Вот кто действительно платит, тот и бос и мотивы его пока не ясны. В конце-то концов рыба тухнет с головы или нет?»

«Ладно, умник, жди у моря погоды, а я пока пройдусь, что-то горло сушит».

«Ну если считаешь нужным, только возьми с собой паспорт, мало ли чего, а он у тебя с собой, пробивать никто не будет, тем более если он есть в базах, волноваться определённо не за что».

«Без сопливых, ок?»

«Вали давай».

Край видно уже подготовился: «Интересно ствол он теперь с собой таскает, что там в этой эмигрантской рыжей черепушке?»

Гараж был большим и кроме всего прочего в конце стоял диван, прельщающий, сонного теперь как муху, анахорета. Ответа не было и пришлось написать ещё, но чувствовалось, что заветные минуты ушли и стоит учитывать этот факт как конечную данность. Решив однако перестраховаться и ждать здесь, в гараже, Фрай незамедлительно допустил ошибку о которой потом будет очень долго жалеть. А покуда он удобно устроился полулёжа и открыл какую-то полунаучную статью про местные расовые устои и наслоения и погрузился в текст написанного:

«В Новой Англии то ли из-за упадка кальвинизма, то ли из-за роста альтруизма в начале прошлого века появилась волна сентиментализма, которая в то время подхватила «негритянский вопрос» и, видимо, в значительной степени привела к деградации чувств расовой гордости и самосознания на севере. Призывы к рабовладению воспринимались нордической расой с неприязнью, поскольку они отталкивали всю национальную оппозицию по отношению к ордам иммигрантов низкой расовой ценности и предотвращали стабилизацию определённого американского типа, который сформировался к середине века».

То, что Фрай погрузился в чтение переоценено, так как периферия разума ждала долгожданного ответа, но как знать, стоило ли затягивать с этим ожиданием, может стоит бросить всё и сделать ноги, так как он уже делал всю свою жизнь: сначала после смерти родителей в автокатастрофе, потом из универа, армии и так далее по незримому кругу пока не оказался здесь на окраине этого богом забытого города N в шайке авантюристов и уголовников. Прочитав статью, кажется, понял о чём она, он не был расистом и идеи национальных взглядов по поводу данного отрывка текста не поддерживал. Вон этот рыжий тоже приезжий, и как разница откуда ты и какой цвет кожи, если занимаешь низшее звено и трудишься, так или иначе, на одного или на другого дядю. Мысли тучами овладевали рассудком пока, названый гражданской супругой — анахорет не прозрел и в прямом и в переносном смысле этого слова.

Глава 8

Сначала он увидел какие-то обрывки снов, позже погрузился в них глубоко и необратимо. Многодневная усталость и отсутствие отдыха взяли своё. Проснулся почему-то быстро. Было тихо, исчезли мухи, летающие повсеместно, и он сразу обратил внимание на освещение — лампы теперь горели тускло и одна у ворот промаргивала в такт миганию глаз анахорета.

«Сколько я проспал, и этот недоносок… Он ведь приходил… Да какого чёрта тут…»

Но в целом всё было по прежнему, кажется, но неуловимое ощущение того, что обстановка изменилась не пропадало. «Может это Край тут наворотил, когда пришёл», — и да… Машина… Её не было.

«Какого чёрта, этот ублюдок поехал один, а если… Н-нет, этого только не хватало, пора, кажется, уносить отсюда ноги… С концами, и подальше, куда там хочет Слевен, в какие-то тёплые края?»

Он вспомнил, что не написал ей и не успокоил, что живой. Стоило это сделать незамедлительно, сколько раз она вот ждала его? Тогда на складах начала наяривать прямо там, после он договорился с ней о чате. Или банк, когда рассказывал ей вкратце всю суть, у неё была неописуемая истерика. Фрай вспомнил о Ниле, с этим стариком у него была синергия, он часто проверял телефон, когда тот в это же самое время что-либо писал анахорету.

«О боже-ш мой мы ждём ответа, ответа про наши ликвидные лоты, которые зависли в цепких лапах каких-то мошенников».

Фрай улыбнулся: «Мошенников, а кто же тогда мы?»

Обстановка была взаправду другая, воздух был чуть-ли неосязаемым, каким-то матовым, это было заметно у подъёмных ворот — они пропускали лучи, и те смешиваясь с пылью, превращались в дымные искажения поднимающиеся вверх.