Приключения аскета

Фрай во второй раз открыл глаза, воспоминанье стрельбы было явным а вот остальное… «Да, стрельба… О чём это я». Области тьмы заставили забыться анахорета новыми впечатлениями и эмоциями, и он отмотал время назад, вспомнил про первый сон — наваждение, и да это послание на телефоне, оно явно наставительно требовало закончить начатое, то есть явиться в это место опять. В повествовании часто описываются гаражи и склады, но это и есть та самая частичка противоправного мира подполья, коим и являлся анахорет. Пришлось задуматься, всё сводилось на этих лотах или так показалось, сообщение явно требовало вернуться к истокам, воссоединиться и к прочей изотерической пурге, которая тревожила его умственное равновесие и раньше. Выбор стоял прямо здесь и сейчас: либо сквозануть «ни ответа, ни привета», либо ехать до конечной, а именно добыть эти полтора миллиона во что бы то не стало и отправиться в путь с осознанием выполненных перед всеми обязательств. «Опять выбор, сколько можно?» Это идеологическое подспорье брало последний оплот, который явно сдавался перед незримым противником. Интерес подстрекаемый не только жаждой наживы, укреплялся внутренними позывами, что неустанно талдычили: «Проверить не поздно, вернись к истокам». В целом всё тоже самое. На часах было около шести и всё самое интересное возможно было впереди, это и подкупило анахорета, взвесив все за и против он решил и впрямь вернуться к этим самым истокам, или к тому о чём нашёптывали эти голоса в голове. Собрав волю в кулак, анахорет поднял своё бренное тело, хотя бы его разматывало от усталости, и подошёл к машине. Взял одежду и переоделся, внутренне порадовавшись отсутствию напарника, который явно где-то прохлаждался. После этой поездки он планировал заехать за Слевен и уехать чего бы это ему не стоило. А стоить, кто знает, это могло многого, ну или по крайней мере ненависти остальных. «Ладно, соберись тряпка, возьми фортуну за горло, но сжимай не до конца, она тебе ещё пригодится». Взял пистолет, посмотрел на Мазду на спущенных колёсах. «В топку, бесспорно, придётся вернуться и доделать начатое». С этими мыслями Фрай вышел в холодное утро и опустил ворота на место. Подстраховаться не мешало, заказывать такси от гаража было рискованно, поэтому пришлось прошествовать до соседнего владения, откуда спокойно взял автомобиль. Ехать надо было, как мы уже знаем, через весь город и подумать было абсолютно есть над чем. В целом всё сводилось к одному — надо действовать по воле сердца и наитию, что и исполнял анахорет. «Интересно как там милая без меня, наверно всё ногти искусала». По дороге заехали в закусочную и пока таксист ждал, быстро в два укуса съел хот дог и запил банкой энергетика. Благодатная пища заставила ненадолго прикрыть глаза, проваливаясь в размышления. Продолжив движение, вспомнил про бедного пухлого Дженкинса, которому не хватало смелости для последнего броска. «Надеюсь его не возьмут за загривок и всё обойдётся, иначе нам всем крышка». Многие аспекты были на волоске и требовали доработок, единственное, что выручало Фрая и Края было везение, они и впрямь ходили под богом и провидение явно благоволило к их персонам. Последние сны анахорета были, как мы уже заметили, крайне затейливыми и беспокойными, отличались реалистичностью. Люди приходили и уходили, каждый в своём сновидении и оставляли осадок сожаления. Вот анахорет прикорнул и ему явилась Слевен во всём благолепии, юна и игрива, ещё далеко было до распрей и грызни. Познакомились они в соцсетях, как мы уже продекламировали, где Фрай продемонстрировал чудеса обходительности и обаяния для того чтобы обворожить пассию. Ему вспомнилось первое свидание с ней во Флориде. Всё происходило как в сказке. Слевен просто путешествовала, любила всякие открытые мероприятия и тому прочие фестивали или фэсты, как их ещё называют. Анахорет приехал из Техаса, он продавал родительский дом и был в общем-то занят, но не смог устоять перед красоткой, да можно сказать и так — трудоголики нашли друг друга. Встрече предшествовала долгая переписка и важным фактором для допуска к себе Фрая, стала его внешность и умение убеждать, находить подходы даже без владения ключа к оным. Так что конкурсы на пристани, костюмы и палатки с заданиями были в общем-то в тему. Фрай выбил в тире большого плюшевого медведя и искал Слевен у чёртового колеса, внешность была знакома, да и видеосвязь суженые поддерживали. Вот он увидел её, обоюдно искавшую его в толпе, решил напугать, подошёл сбоку, и выставив перед лицом медведя, выпрыгнул из толпы. Удивить получилось, общение продолжилось, парочка съела по мороженому и проследовала к комнате смеха или кривых зеркал. Насмеявшись от души они решили закрепить обоюдообратный эффект в комнате страха. Заплатив сумму Фрай, пока ещё Фрай, ведь прозвище известное как анахорет, от Слевен он получит после своего морального или правильней ментального перелома, после разбоев и после знакомства ей с обратной стороной луны, на которую возлюбленный стал летать как на работу. А покуда развесёлые и мало заботящиеся о дальнейшем времяпрепровождении, и даже ещё не любовники — Фрай и Слевен, направились в комнату страха, надеясь получить от этого массу эмоций. Сели в вагонетку, поехали и тут… Началось самая торжественная часть, которая мало соотносилась с реальным пребыванием ими в том месте. Начался тихий ужас, которого так боялся наш герой: этюды в багровых, кровавых и других оттенках красного заполнили голову и все дыхательные и осязательные части. Позже путешествие обернулось эхом голосов, чувствовал герой как сжимает руку девушки, но вскоре и эта тактильная поддержка сошла на нет. Скелет подвешенный на шипах, стенал и требовал снять его, все ужасы известные по фильмам собрались в этих туннелях и ждали каждый своего времени воззвать и стребовать что-либо в качестве оплаты проезда. Теперешняя больная реальность накладывалась бичом на прошлые ощущения и подливала масла в огонь. «Искусство требует жертв», — промелькнула мысль в голове, но путешествие только начиналось. Голоса уговаривали, убаюкивали, требовали и стенали на подсознательных задворках. «Брось… Скоро ты и не вспомнишь её, не твоего круга ягода». Фрай захотел ответить, поговорить, дать отпор этому отрицанию, но говорить не мог, это схоже с нашими каждодневными снами, где мы не управляем, но слушаем и вникаем. Анахорет с трудом повернул головой, чтобы посмотреть на Слевен — она была рядом, а рельсы уносили их всё дальше и дальше, сквозь монстров, покойников и вурдалаков. Фрай что-то сказал, и это что-то было не что иное как: «Держи меня… Вместе… До конца». В ответ на это повернула на него голову, слегка улыбнулась и прошептала: «Ты сможешь… Помни… Не забывай…» Вот и всё подумал Фрай, приехали. После сон трансформировался в какое-то наваждение с обрывками воспоминаний, но в целом ничего дельного, страшно уже не было, он перенёсся на чёртово колесо и был наедине со своими демонами, а демоны поутихли, убавили пыл и спрятались там в лабиринтах страхов, там где было есть что терять и ради чего сражаться. После наваждения бывает как правило трудное пробуждение, оно и последовало, особенно отчётливым вспомнился этот тоннель, сдирающий заживо эмоциональный стержень до остова. «Слевен поучала как обычно», — но это временно, она знает, эти рельсы, должно быть это начало нового совместного жизненного цикла, в каждом сне можно найти «пасхалку» — этакого кролика, дарующего надежду или отнимающего её. Так верил Фрай, ну а пока он открыл глаза и влился в банальность и обыденность. Путешествие длиною в двадцать минут обернулось полномасштабным приключением, оно, конечно, отпускало, прошлое он воротить не хотел, но эти пасхальные яйца, эти весточки, учащающиеся и действующие как нашатырь, были слишком явными, чтобы ими пренебрегать. “В текущих реалиях это уже норма”, — сказал себе Фрай. “Но милую я никому не отдам и не вмешаю ни в одно дело, в конце концов мужик я или так, пшик на пустом месте”.