Приключения бриллиантового менеджера

Пока руки были заняты, я продолжал размышлять. Конечно же, нападение это трагедия, но в целом я и так в общих чертах выполнил намеченный план работ. А мне желательно оставить это золотое месторождение втайне. Как там говорят немцы" Что знают трое – знает и свинья?". Или же там говорилось о двоих? Сейчас нас как раз двое, у меня есть немного золота, и есть мой ослик – для перевозки. Инструменты – лопаты, молоток, ступку с пестиком подносы и таз, я могу и закопать здесь. Однако я просто трусил опять оставаться один в африканских пустынях. Ну же, признайся себе, что ты решил избавиться от этих негров с самого начала, и для того взял с собой свой яд стрихнин. Так что нападение сыграло мне на руку, но я все не мог решиться.

Тем не менее, отравленную бушменскую стрелу, я аккуратно достал из шляпы, измельчил наконечник молотком в пыль и собрал эту пыль в кожаную тряпицу, которую связал в узелок и припрятал. Ну вот Носорог свалил большую часть земли в яму, и оставшаяся выемка оплывет в сезон дождей и не будет слишком бросаться в глаза. Я же в то время извлек все золото из породы и просто сплавил его ложке на костре подобно свинцовым грузилам для донок. Мне некогда было возиться со слитками, и по моим расчетам золота у меня скопилось на 70 фунтов стерлингов.

Инструменты я зарыл возле нашего шалаша. Мы собирались последний раз переночевать в нашем временном лагере. За ужином я постарался подпоить Носорога, что бы он расслабился и потерял концентрацию.

"Мбежане великий воин, для меня было честью сражаться рядом с таким воином" – говорил я ему, подливая остатки капбренди. "Мбежане великий воин – он убивал много и черных и белых" – хвастался захмелевший Мбежане." Мбежане порубит всех бушменов топором и заберет их женщин" – ну вот героя понесло уже не туда. К моему сожалению стрихнин-яд который выделяется из рвотного ореха, я не могу его быстро растворить в воде или алкоголе. Нужна горячая вода, и я наливаю нашему разбушевавшемуся черному герою чашку кофе. " Мбежане за его храбрость нужно много, много сладкого" – говорю я размешивая стрихнин, в чашке вместо сахара.

Белые кристаллики порошка стрихнина легко растворяются в горячей воде, а горький вкус кофе замаскирует горечь яда. Мбежане хватает чашку обеими руками и сразу выпивает ее. Спустя полминуты его начинают бить судороги, голова запрокидывается назад, дышать ему становится сначала трудно а потом и совсем невозможно, еще несколько секунд и его тело застывает. Врач констатировал бы смерть. Но врача здесь нет – и поутру я оттаскиваю тело Носорога на одеяле к нашей яме и бросаю его туда, засыпая землей. Прощай Мбежане – береги нашу с тобой тайну. А я же поспешу на юг, через два дня уже наступит декабрь, а у меня еще масса не начатых дел. Давай шагай Серый, шевели своими копытами нас с тобой и Юнгой ждут великие дела.

Глава 24

И вновь ставшее уже привычным четырехнедельное путешествие по бушу, опять африканская природа – как же она мне уже надоело – когда же я осяду в своем городе, который мне еще предстоит построить, да еще и не один. Но день за днем я уходил все дальше на юг, и вот снова здравствуй БлумФонтейн. Особых приключений по дороге уже не было за исключением переправы через Вааль, через которую мне пришлось тащить Серого, который опять упрямился. Слава богу, что река еще более обмелела, так что переправа прошла хотя и с мучениями, но вполне успешно. А то я уже собирался оставить это серое и длинноухое блюдо для гиен – на том берегу. Как бы то ни было, но в аккурат после западного Рождества я вернулся в город и расположился в знакомой гостинице к радости ее хозяина Яна. На следующий день я наносил визиты сперва к Питу, а затем разменяв пару соверенов и к заждавшемуся меня ростовщику Градскому. Его еврейская душа не очень была рада видеть меня живым и здоровым и тем более с деньгами и золотыми слитками. Наконец после долгих расчетов и торгов, он выдал мне мои часы и обменял мой остаток золота на фунты стерлингов. Денег у меня оказалось опять в обрез -27 фунтов с мелочью. Но и на эти деньги сейчас я могу купить ферму и кое-какой скот – что бы честно трудиться. Но трудиться мы всегда успеем, так что нужно торопиться – алмазы откроют уже в новом 1866 году. Оставив у Пита деньги моих злополучных носильщиков, для передачи их семьям, их смерть я объяснил нападением бушменов на наш лагерь, я опять стал готовиться в путь теперь уже на запад страны.