Приключения человека в шляпе

Мы же полезли наверх. Бамбуковая лестница нещадно раскачивалась, от чего моя нелюбовь к высоте пыталась еще и перейти в морскую болезнь. Чертыхаясь сквозь зубы, я все-таки вскарабкался наверх. Там нас уже ждал пожилой благообразный туземец, сразу же зашепелявивший что-то непонятное. Нет, говорил он все на том же местном наречии, однако логопед в детстве ему явно бы не помешал.

Продравшись через причуды его дикции, я смог понять, что нас очень хочет видеть какая-то местная не то прорицательница, не то знахарка.

Что ж, хочет, так хочет, не нам выбирать… Я шагнул в проем одной из стоявших на уступе хижин. Там царил полумрак, едва рассеиваемый горевшим в углублении пола костром. Вокруг него сидели полуосвещенные фигуры.

Я вошел, и даже начал было произносить что-то приветственное, но разглядев сидящих вокруг костра, так с отвисшей челюстью и остался…

– Ну и лицо у тебя, Танкред, – рассмеялась Ортенсия.

Еще бы у меня не было такого лица… Вокруг костра, на циновках, комфортно расположились Ортенсия, Полетта, Эрика и матрос Фокс. Последний выглядел особенно колоритно обвешанный бусами и ожерельями из ракушек, косточек и зубов…

– Что это вы тут делаете? – единственное, что я смог выдавить, когда моя челюсть вернулась на положенное ей природой место.

– Ждем, когда вы нас найдете, – усмехнулась Ортенсия, – что же вы так долго?

– Нас слегка отвлекли различные непредвиденные обстоятельства, – пробормотал я, – но как вам удалось?

– Очень просто, – разъяснила она, – несколько дней назад местный вождь сломал зуб, и когда нас подобрали туземцы, у него уже начался острый периостит, а я все-таки медик. Обезболивающее оказалось весьма кстати… Ну и Фокс произвел совершенно неотразимое впечатление на местных своими фокусами.

Тут в хижину проникли Хеммет с профессором и надолго завладели вниманием девушки.

– А где старейшины? Нам сказали, что мы будем говорить с ними? – поинтересовался я.

– Ярусом выше, – сказала Полетта.

Опять эти качающиеся бамбуковые лестницы. Видимо я такой везучий, что даже на равнинах Сахары могу отыскать возможность карабкаться по скалам с риском для жизни.

– Куда ты пропал? Что случилось? – подошла ко мне Эрика.

– Да так, сущие мелочи. Меня чуть не сбросили со скалы, потом засадили в пустовавший зверинец, дважды пытались казнить… Не обращай внимания, за последние несколько месяцев подобное уже стало казаться мне обычным.

– Старейшины вас ждут, – донеслось сзади шепелявое бормотание нашего проводника.

Я опять лез вверх по бамбуковой лестнице пытавшейся изображать из себя гитарную струну в момент исполнения фламенко…

Предводители города оказались вполне ожидаемыми почтенными старцами в расшитых одеждах. Особым скептицизмом они не отличались, предъявленные мною статуэтки их вполне убедили, в общем, все прошло как нельзя лучше. Единственное, что оставить ночевать наших спутников из верхнего города они категорически отказались, и нам пришлось отослать тех домой, взяв со старейшин обещание не пытаться их убить по дороге.

Решив эту проблему, я не удержался и попытался осторожно выяснить, как произошло разделение жителей Зерзуры на нижний и верхний города, и чем вызвана их враждебность. Старейшины охотно удовлетворили мое любопытство, начав долгий и обстоятельный рассказ…

Площадь быстро заполнялась народом. Осужденные плотной массой стояли в центре. Отцы города совещались.

– Согласно обычаю мы должны всех их казнить.

– Это немыслимо!

– Таков закон!

– Но их больше двухсот человек…

– А что мы можем сделать?

– Такого еще не было. Они наши сограждане, многие из них еще неразумные дети. Они не ведали, что творили!

– Они пытались уйти из города. Наши предки завещали нам…

– Да, да, я знаю про обычай, но посудите сами, у многих из них есть родственники и друзья среди добропорядочных граждан. Видите, люди уже волнуются.

Толпа действительно нервно шумела.

– В конце концов, главный виновник – Марк убит. Остальные лишь поддались его наущениям…

– Но мы не можем просто так их отпустить! Это немыслимо. Они нарушили закон и обычай. Если мы начнем прощать святотатцев, то завтра нам придется миловать убийц и воров!

– Надо отыскать какой-то другой выход…

Наконец отец-настоятель вышел перед осужденными. Толпа затихла.

– Знаете ли вы, – начал священник, – что наши предки завещали нам оставаться в этом благословенном месте среди пустыни до тех самых пор, пока к нам не явится посланец несущий четыре знака?

Над площадью зависла тишина.

– Отвечайте мне!

– Знаем… – донесся нестройный хор голосов из толпы осужденных.

– Но знаете ли вы, пришел ли уже этот посланец?!

– Не-е-ет…

– Тогда почему вы решили преступить заветы ваших отцов?

– Не тяни… – крикнул кто-то из неудачливых беглецов, – зови палачей.

Соседи зашикали на него.

– Мы виноваты, – повысил голос один из сподвижников Марка, – и заслуживаем смерти. Но пощадите наших жен и детей. Они лишь следовали за нами…

– Дурной крови не должно оставаться, – окрысился кто-то из старейшин, – никому не будет снисхождения.

Стоявшая вокруг площади толпа загудела. Из задних рядов донеслись рыдания и неразборчивые выкрики.

Настоятель поднял руку.