Приключения дрянной девчонки

Недавно я посмотрела фильм о брачном периоде у жаб. На одну самку приходится десяток ошалевших от страсти самцов. Чтобы спасти свою жизнь, бедной самке нужно удрать в тихое место с одним из возлюбленных, иначе вся свора бросится на нее и разорвет в порыве страсти. Это жуткое зрелище: месиво сумасшедших жаб давит одну беспомощную самочку и беспорядочно спускает сперму. Иногда в своих снах я убегаю от брызжущих спермой змей, и в сладком ужасе сжимается сердце, когда этот клубок докатывается до меня. Гигантские змеи, теплые, гладкие, чувственные, с сияющими глазами, сдавливают меня в объятиях и просовывают меж моих губ свои длинные трепещущие жала. Я задыхаюсь от тяжести их тел и захлебываюсь от стекающего в рот яда, у которого почему-то вкус спермы.

Наши красивые желания теряли часть своей притягательности, когда в дело шли презервативы. О противозачаточных таблетках тогда даже и не слышали и пользовались толстой советской резинкой. Но и эти гладкие презервативы были дефицитом. Поэтому нам приходилось стирать уже использованные презервативы и развешивать их сушить на веревке. После стирки они лишались смазки и превращались в грубую шершавую резину, натужно скрипящую при входе в нежные стеночки моего влагалища. Иногда, развлечения ради, мы наливали в презервативы воды и развешивали по комнате забавные водяные шарики, шокирующие гостей.

Под ДАСом росло чудо природы – "презервативное" дерево. Ленивые студенты выбрасывали использованные контрацептивы не в мусорное ведро, а прямо за окно. В зимний период, когда сильный ветер унес последние желтые листья с деревьев, растущих под общежитием, только презервативы продолжали держаться на голых ветках, как стойкие солдаты фронта любви.

Лопнувший советский презерватив послужил причиной моей огромной беды – я забеременела. Кончилось мое детство. Кирилл взывал к моему здравому смыслу – у него нет никакой прописки, и по советским законам мы даже не можем пожениться, мы живем на птичьих правах в гостинице, он зарабатывает слишком мало денег для того, чтобы снять квартиру и содержать ребенка. Все это так, но новая жизнь, завязавшаяся во мне, не признает никакого здравого смысла, она сама единственный здравый смысл. "Ты должна сделать аборт, – твердил Кирилл. – Ребенок для нас сейчас просто гибель". А я думала о том, что дитя, которое я ношу, должно быть привлекательным, как первый ребенок, рожденный на земле. Ведь мы молоды, красивы, здоровы и зачали его в момент непередаваемого блаженства. Когда Кирилл засыпал, я со страхом рассматривала его лицо, отстраненное и таинственное. В спящем незнакомом мне человеке проступал второй облик, в нем не было ни мягкости, ни великодушия. Я обнаружила, что он жесток и упрям и если что-то задумал, то не отступится.

В это и без того тяжелое время меня выгоняли из университета за прогулы. Я была слишком занята своей любовью, чтобы думать об учебе. Приказ об отчислении уже отдали на подпись декану, но я собрала всех своих подруг и отправилась с ними просить о помиловании. Декан факультета журналистики Ясен Николаевич Засурский, добрейшей души человек, спас в свое время от отчисления множество талантливых, но легкомысленных журналистов.

Он принял нас, ораву плачущих и ноющих девиц, в своем кабинете и, посверкивая стеклами очков, строго сказал: "Чтоб это было в последний раз". Казнь отменили.

В тот же период я выиграла конкурс красоты "Мисс Московский университет". Как всякую здоровую, полную сил; женщину, беременность меня только украсила – я слегка по- 3 полнела, грудки у меня больше не острились, как у молоденькой сучки, а налились соком и стали крепкими, как яблочки. '• Конкурс проводился в ДАСе силами студентов и большого успеха не имел. У меня было всего четырнадцать соперниц. В конкурсе чувствовалась самодеятельность и доморощенность. Так что с самого начала мое гордое звание "Мисс МГУ" было основательно подмочено. Мне вручили корону из картона и огромный торт. Мой папа назвал меня картонной королевой. Свой титул я носила с гордостью и сразу стала пользоваться бешеным успехом у горячих южных мужчин. "Лица кавказской национальности" придают огромное значение престижу. Поскольку я оказалась "престижной" женщиной, со мной надо было дружить. С этого момента я стала одним из самых ярких объектов сплетен в ДАСе.

Внутри меня поселился слоненок. Я всегда немного стыдилась своего аппетита, но тут отбросила всякие стеснения и стала есть за троих. Мой аппетит стал очень капризен. Сегодня я с ума сходила по апельсинам и съедала их по восемь штук зараз, а завтра я смотреть не могла на цитрусовые, зато стаканами пила помидорный рассол. Меня совсем не тошнило, но я потеряла всякий интерес к спиртному и сигаретам. Моя кипучая энергия в период беременности только возросла – мне хотелось бегать, прыгать и танцевать. По-видимому, я принадлежу к тому редкому типу женщин, у которых беременность только увеличивает их силы.