Приключения дрянной девчонки

Когда я уже приканчивала десерт, явился совершенно бледный Владимир. "Что случилось?" – испуганно спросила я. "Бомба, – ответил он, тяжело дыша. – Я сейчас ехал на машине, и прямо на моих глазах в толпу людей у ночного клуба метнули бомбу". – "И что же ты сделал?" – "Нажал на газ, – сказал он, криво усмехнувшись. – Что же мне было делать? Стоять и смотреть, как бросят вторую бомбу? Я даже не имею права применять оружие. Я могу только наблюдать и собирать информацию. Не нравится мне эта страна. Здесь все пропитано злостью – хуту ненавидят тутси, тутси ненавидят хуту, а все вместе ненавидят белых. Здесь самый воздух насыщен тревогой и предательством".

После ужина я поднялась в свой номер с бутылкой вина и с неприятным осадком на душе. Я призналась самой себе, что боюсь здешних людей и не доверяю им, что и я не свободна от расистских предубеждений. Пусть самую малость, но все же я склонна преувеличивать значение белой расы. Африка пробудила во мне кастовые эмоции. Я вышла на балкон со стаканом вина. Воздух был нежно влажен после дождя. Город спал или делал вид, что спит. Я почувствовала себя белоснежным северным цветком, заброшенным под пламенное южное небо и не способным прижиться на чуждой почве.

9 марта

. Утром я отправилась в руандийскую провинцию, в городок Бутаре.

Ооновская миссия поручила русскому подполковнику Ивану Николаевичу Д. довезти меня до места. Всю дорогу я пыталась растопить лед его неприязни, но все напрасно. Я щебетала как птичка, восторгалась красотами природы, расспрашивала его о работе, но он отвечал нехотя, всем своим видом выказывая недовольство. У него на лице было написано: "Я, русский офицер, должен бросать работу и везти какую-то соплячку черт знает куда". По его представлениям, журналист должен быть мужчиной средних лет, солидным, спокойным, интересующимся официальной информацией. Этот консерватор и закоренелый зануда громко возмущался в посольстве, что, едва познакомившись с ним, я попросила его выгулять меня по злачным местам, в частности в публичный дом, поскольку я интересуюсь проблемами СПИДа. Я точно не помню подробностей той нашей беседы, поскольку тогда прилично выпила, но очень может быть, что такая просьба с моей стороны имела место. Иван Николаевич придирчиво расспрашивал меня, выслушала ли я все официальные лекции ООН. Я отвечала, что получила это удовольствие, но не почерпнула для материала никакой полезной информации. Трудно объяснить тяжеловесному, покрытому коростой привычек мужчине, что читателей не интересуют "Четыре стадии развития миссии ООН в регионе" (именно так называлась лекция), что чем моложе и привлекательнее журналистка, тем больше у нее шансов собрать любопытный материал, что яркая внешность не говорит об отсутствии ума, что жизнь гораздо богаче и красочнее, если наблюдать ее в тех местах, где не ступала нога добропорядочного обывателя.

Неприятные стороны этой поездки с лихвой возместила красота зеленых холмов и долин. Холмы выглядели застывшими волнами, и я вспомнила, как говорят руандийские крестьяне – не "я живу в деревне такой-то", а "мой дом на таком-то холме".

В Бутаре в гостинице мы попытались найти русских наблюдателей, но обнаружили только малярийного англичанина, ослабевшего от страшной болезни. Я с большим облегчением рассталась с Иваном Николаевичем и пошла искать дом Светы, русской женщины, которую мне рекомендовали в Ки- гали. Эта чудная дама приняла меня без всяких вопросов, с необыкновенной душевностью и теплотой. Света приехала с Украины двенадцать лет назад и до сих пор говорит с неповторимым харьковским акцентом.

Она чрезвычайно привле- кательна – блондинка с выразительными глазами ясного голубого цвета и обаятельной улыбкой. Ее" бьющая через край жизненная сила делает ее просто неотразимой.

У нее большая вилла с красивым ухоженным садом и огородом, где растут всевозможные фрукты и овощи – от помидоров и редиски до апельсинов и клубники.

Предмет ее гордости – так называемая пальма путешественника. "Не знаю, почему она так называется, – задумчиво сказала Света. – Одни говорят, что так ее назвали первые колонизаторы, которым она сразу бросилась в глаза. По другой версии, такое имя ей действительно дали благодарные путешественники, поскольку в ее листьях скапливается чистая дождевая вода. Получается маленький водоемчик, из которого можно на-питься по дороге".

Из Светы ключом бьет неиссякаемая энергия. Она не только целыми днями копается в огороде, разводит кроликов, воспитывает двух детей, зарабатывает на жизнь шитьем, но еще дает уроки русского языка. Ее ученики-бельгийцы говорят по-русски с характерным харьковским акцентом. Своего ленивого, как и все руандийские мужчины, мужа Жана она держит в ежовых рукавицах и заставляет его зарабатывать неплохие деньги для семьи.