Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса

Прислонившись к дверному косяку, Эллери достал сигарету, изучая помещение настороженными серыми глазами. Нигде не было ни малейших признаков борьбы. Стол и стул с плетеной спинкой стояли прямо перед дверью, причем стул был обращен к ней лицом. На одной линии с дверью и стулом у дальней стены находился старомодный высокий комод. Эллери прищурился и заметил, не оборачиваясь:

— В моей комнате комод стоит между двумя окнами.

Он услышал за спиной взволнованный голос девушки:

— Папа! Комод ведь не стоял там… когда мистер Макгаверн был жив!

— Странно! — с удивлением пробормотал Скотт.

— Но в ночь убийства комод находился там же, где теперь?

— Ну… да, — озадаченно ответила Айрис.

— Да, теперь я припоминаю, — нахмурился коронер.

— Отлично. Есть над чем работать.

Подойдя к комоду, Эллери отодвинул его от стены, опустился на колени и стал обследовать стену дюйм за дюймом, пока не обнаружил странную вмятину в штукатурке примерно на расстоянии фута от стенной панели. Вмятина была круглой, глубиной около одной шестнадцатой дюйма и диаметром не более четверти дюйма. Кусок штукатурки валялся на полу.

Когда Эллери поднялся, на его лице было написано разочарование. Он вернулся к двери.

— Не слишком много… Вы уверены, что с ночи убийства здесь ничего не тронуто?

— Могу поручиться, — ответил Скотт.

— Хм! Кстати, я вижу, что многие личные вещи Макгаверна все еще здесь. Прингл тщательно обыскал комнату после убийства, доктор Додд?

— Да.

— Но ничего не нашел, — добавил Скотт.

— Вы уверены? Совсем ничего?

— Ну, мы все были здесь, когда он делал обыск, мистер Квин!

Эллери улыбнулся, окидывая помещение внимательным взглядом:

— Я не хотел вас обидеть, мистер Скотт. Пожалуй, я пойду к себе в комнату и поразмышляю об этой загадочной истории. Ключ я оставлю у себя, доктор.

— Конечно. Если вам что-то нужно…

— Сейчас ничего. Где вас искать в случае надобности?

— В моей приемной на Мейн-стрит.

— Превосходно. — Устало улыбнувшись, Эллери повернул ключ в замке и зашагал по коридору.

* * *

Войдя в свою прохладную комнату, он лег на кровать, заложил руки за голову и погрузился в раздумье. В доме было тихо — только за окнами чирикала малиновка и жужжала пчела. Напоенный сладким ароматом ветерок с холмов шевелил занавески.

Один раз в коридоре послышались легкие шаги Айрис, а снизу донеслось ворчание Майкла Скотта.

Минут двадцать Эллери лежал, покуривая, затем вскочил с кровати, подошел к двери, открыл ее и прислушался… Все было спокойно. Осторожно выйдя в коридор, он на цыпочках приблизился к двери комнаты убитого, отпер ее и вошел, закрыв за собой дверь на ключ.

— Если есть хоть какой-нибудь смысл в этом нелепом мире… — пробормотал Эллери, подойдя к плетеному стулу, на котором ранее сидел мертвый Макгаверн.

Опустившись на колени, он внимательно обследовал переплетения тростника на спинке, но ничего не обнаружил.

Нахмурившись, Эллери поднялся и начал бродить по комнате, выпятив нижнюю губу, сутулясь, как старый горбун, и изо всех сил напрягая зрение. Он даже опустился на колени, осматривая пол перед мебелью и под кроватью, действуя словно сапер на ничейной земле. Однако затраченные усилия не принесли результатов. Поморщившись, Эллери отряхнул пыль с одежды.

Когда он возвращал на прежнее место содержимое корзины для бумаг, его лицо внезапно просветлело.

— Господи! Если это возможно…

Эллери вышел из комнаты, снова запер дверь и быстро прошелся взад-вперед по коридору, прислушиваясь. Очевидно, поблизости никого не было. Поэтому без шума и без чувства вины он начал обыскивать комнату за комнатой.

В плетеном стуле четвертой комнаты Эллери обнаружил то, что рассчитывал найти, руководствуясь своими умозаключениями. И эта комната принадлежала именно тому лицу, что он и ожидал.

Проследив, чтобы в помещении все выглядело нетронутым, мистер Эллери Квин вернулся к себе, вымыл лицо и руки, поправил галстук, снова почистил одежду и с мечтательной улыбкой спустился по лестнице.

* * *

Застав миссис Гэнди и Майкла Скотта играющими в вист на веранде, Эллери усмехнулся про себя и направился в задние помещения нижнего этажа. Он нашел Айрис в просторной кухне поджаривающей на плите нечто, распространявшее довольно едкий запах. С разрумянившимися от жара щеками, в белом крахмальном фартуке она выглядела очаровательно.

— Ну, мистер Квин? — с беспокойством спросила девушка, отложив разливательную ложку и глядя на него серьезными, умоляющими глазами.

— Вы так сильно его любите? — печально вздохнул Эллери. — Счастливчик Роджер! Айрис, дитя мое, — как видите, я говорю по-отцовски, хотя испытываю при этом душевные муки, — мы прогрессируем. Могу сообщить вам, что перед молодым Лотарио[41] сейчас открываются более радужные перспективы, нежели этим утром.

— Вы имеете в виду, что он… О, мистер Квин!

Эллери сел на табурет, стянул засахаренное печенье с блюдца на столике, прожевал его, одобрительно улыбнулся и взял еще одно.

— Ваше? Великолепно! Вы истинная Лукреция![42] То есть я хотел сказать Пенелопа.[43] Если все образцы вашего кулинарного искусства находятся на таком уровне…