«Приключения, Фантастика» 1996 № 04

Старушка неторопливо семенила мимо, к своему подъезду.

— Эй, уйдет ведь. Вот обидно!

— Постой, я придумал. Не двигайся с места, и будь наготове.

— Что ты хочешь делать?

— Слегка толкнуть старушенцию, чтоб уронила свой проклятый мешок.

Охранник, находчивый молодой человек, не растерялся и сумел исправить положение. Явно спеша к автобусу, он бегом вырвался из-за угла. Неповоротливая старушка не успела сойти с дороги. Молодой нахал налетел, будто танк. Бабуся выронила сумку, попятилась задом и села на тротуар. Шалопай, ее обидевший, не сумел вовремя затормозить и затоптал ногами упавшую сумку. Содержимое ее вывалилось наружу. Тонкая целлофановая обертка на увесистом пакете лопнула, открыв на всеобщее обозрение большой кусок нижней части детского туловища со всеми признаками пола.

* * *

И постепенно, шаг за шагом, начала разворачиваться картина страшного преступления, скорее всего, тяжкой социальной трагедии. Перед следователями один за другим проходили подсудимые. Их было двенадцать человек. С виду они казались вполне добропорядочными старичками и старушками. Но где-то глубоко сидела в них эдакая давняя и закоренелая злость, обида на жизнь и всех тех, кому судьба отпустила больше, чем им самим.

— Думаете, из этих сволочат хорошие люди вырастут? — без малейшей тени раскаяния говорила на допросе Саломатина. — Как бы не так! С младенчества зажравшиеся, ворованным добром избалованные…

— Позвольте-позвольте, с чего вы взяли, что ворованным? — не выдержал Миронов.

— А каким же еще? — презрительно пожала узенькими плечиками обвиняемая. — Откуда, спросите, у их родителей квартиры, машины, дачи трехэтажные, как не с краденого. Своим трудом не очень-то наживешь.

— Но дети, дети-то чем виноваты?!

Вместо ответа старушка проворно встала и подошла к окну. Отсюда хорошо была видна часть широкого проспекта, по которому то и дело вереницей проносились автомобили, в большинстве своем частные легковушки.

— Вот гляди, начальник, кто в тех лимузинах сидит?

— Люди сидят, — не понимая, к чему клонит обвиняемая, сказал майор.

— Не люди то, начальник, а бандиты, погляди, какие загривки крутые, ну чисто твои быки. А вырастают такие из кого? Из таких вот сытеньких да откормленных, которые с детства награбленным зажрались. Истреблять их надобно еще во младенчестве, весь род под корень пресечь! — потеряв над собой контроль, пенсионерка уже не говорила, а яростно кричала, в гневе сжимая сухонькие, побелевшие от напряжения кулачки. Миронов подошел к столу и нажал кнопку, вызывая конвой.

* * *

Другой семидесятипятилетний обвиняемый пошел в своих откровениях еще дальше. Методы заманивания детей были просты — конфетка, игрушка, ласковое обещание. Оказывается, на подачки особенно падки именно дети из обеспеченных семей, изначальная психология их такая, что ли. Жалости к пойманным жертвам не испытывали. Нет, детей не мучили. Их убивали и разделывали сразу, спеша удовлетворить потребности старых, заслуженных людей.

— Но людоедство… — в смятении начал Миронов.

— Извините, молодой человек, но нашей пенсии не хватает даже на хлеб и воду!

… В изнеможении Миронов захлопнул папку с протоколом, бессильно откинулся на спинку стула и отер пот со лба. Чудовищно!!!

Сухонький старичок с победоносным видом гордо выпрямился на своем жестком сиденье. У него был вид великомученика, страдающего за правое дело.