Приключения Юстаса и его друзей

– Вот и я о том же. Чтобы она совершала право-судие? Право, смешно! – Нойд подбросил листы договора вверх. Они вспыхнули, и на каменный пол упал черный пепел.

Кольгрима с перекошенным лицом подскочила. Нойд тоже встал.

– Вы не получите девчонок! – взвизгнула колдунья. – Никогда не получите!

– Ты их сама мне отдашь. Сейчас же, – сказал шаман и направил на Кольгриму свой посох. – Не вздумай жать на кнопку. Знаю о ней. Не забыл. Вот-вот, отойди подальше от кресла. И не дергайся. Здоровее будешь. Где девочки?

В бешенстве ведьма даже забыла, как зовут ее слугу.

– Ты! Как там тебя? Стикс! Где они?

– Наверное, у Мартонена. А может, уже и дома.

– Ты что? Ты отпустил их?!

– Отпустил.

– Да я тебе!..

Нойд посмотрел на Так-така и на Петра.

– Видимо, не имеет смысла продолжать разговор. Тем более подписывать договор. – Шаман посохом пошевелил пепел на полу. – Но я не столь наивен, чтобы верить на слово. Так-так, посмотри у этого, Мартонена, там ли девочки. Знаешь, где это?

– Знаю.

Нойд снял с пояса амулет и дал его Так-таку. Тот тут же исчез. Шаман продолжал стоять. Кольгрима, Ахеронт, Стикс и Серж замерли, боясь пошевелиться.

Через пять минут Так-так появился. Вернул амулет владельцу.

– Они уже дома у Ирины. Мартонен отвез.

– Теперь всё, – сказал нойд. Он коснулся кресла Кольгримы. Трон ведьмы вспыхнул и с оглушительным треском сгорел. Шум стоял такой, словно обрушилась на подлесок трехсотлетняя сосна или сорвалась с места огромная стая ворон. – Живи. Но не попадайся мне в третий раз!

Шаман протянул посох Так-таку. Тот взялся за него и положил руку на голову Маклеода. Петр, утолкав Григория за пазуху, взглянул на растерянную колдунью (она сейчас вовсе не выглядела импозантно и устрашающе, как любила представляться людям) и взялся за посох. Через секунду от делегатов не осталось и следа. Лишь ветерок взметнул кверху черный пепел сгоревшего договора.

Кольгрима подошла к креслам и опустилась в одно из них.

– Серж! Нет, ты, Ахероша! – тихо произнесла она. – Разлей шампанское. А ты, Стикс, вон с глаз моих!

Серж открыл бутылку шампанского. Пробка с хлопком улетела к потолку. Кольгрима проводила ее взглядом. Пробка, не упав на пол, исчезла.

Молча выпили шампанское.

– Ну, ребята, вы тут допивайте без меня, а я пойду, отдохну. И уберите весь этот… – она сапожком наступила на пепел и растерла его по полу, – мусор. Кресла я вам пришлю.

Уходя, она посмотрела на вешалку и вспомнила, что точно положила шапку на полочку. «Значит, у них, проклятых!»

На кухне хозяйку встретил Мишель.

– Стикс у себя?

– За компьютером, госпожа.

– Скажи, чтобы пришел ко мне.

Кольгрима поднялась к себе. Зашел Стикс.

– Присаживайся. В ногах правды нет.

– Нет ее и выше, – сказал программист.

– Я решила тебя простить. Знаешь, за что?

– Нет. За что?

– За честность. В людях я ценю, прежде всего, честность, – Кольгрима подчеркнула «в людях».

– Ты, госпожа, просто используешь их честность.

– Да, использую! Честно использую. А не применяю силу, как некоторые колдуны. Сила есть – ума не надо! Чувствую, заканчивается мой век. – Волшебница правым глазом уронила слезу, а левым внимательно следила за Стиксом. Но тот никак не отреагировал. Помолчал и, пожав плечами, произнес:

– Твой век еще впереди.

– Твоими устами да мед пить. Но нет пророка в моем отечестве. – Кольгрима печально вздохнула.

– Он еще не начался, твой век, – повторил Стикс.

– Может, ты и прав, – снова вздохнула колдунья. – Пока лишь одна сила правит миром. Честности как не было в нем, так и нет. Я вот что решила. Сделаю тебя моим правопреемником. Всё, чем я владею, и всё, что я умею, станет твоим.

– Что так? – спросил Стикс, не чувствуя восторга от столь заманчивого предложения.

– Сдаю. Силы уже не те. Одни вздохи остались.

– Так они в век честности и не нужны будут, эти силы, – возразил правопреемник. – От них одно лишь смущение. Главное, честность не сдать никуда.

– Ладно, ступай! Но ты понял, о чем я. Всё равно другого наследника у меня нет.

«Сойдет и побочный байстрюк», – подумал Стикс, но не произнес этого вслух.

Глава 13. Carpe Jean-Jacques Justas[7]

Очутившись на площадке перед домом Сомовых, путешественники огляделись. Несколько секунд они приходили в себя от тумана в глазах, похожего на серебристое свечение, и чувствительного сердцебиения во время телепортации (мгновенного перемещения в пространстве).

В поселке было очень тихо. Казалось, никого нет или все спят. Но там и тут поднимался дымок – готовили во дворах шашлыки, над коттеджами Аарно Какконена и эстонца Калле развевались финские флаги, с горки катались на санках и ледянках дети.

Рядом со своей машиной Петр увидел машину Мартонена и побежал к дому. За ним с лаем припустил Маклеод. Из-за пазухи Петра вывалился Григорий. Он огляделся и важно направился к крыльцу. Послышались радостные крики. На крыльцо выскочили Ирина, Мартонен и девочки. С сосны сорвалась Чернавка и с карканьем стала носиться над головами. Так-так, сделав несколько шагов, оглянулся. Нойд, оставшись один, поклонился муми-троллю, потом всем остальным и исчез.