Приключения капитана Кузнецова

Я настаивала на том, что любовь — независимое от нас чувство и проявляется неожиданно и случайно, без преднамеренных поисков там, где ее не ищешь. И что девушка или молодой человек может полюбить навсегда с одного взгляда. Тут я так увлеклась, что не постеснялась, глупышка, привести в пример нашу первую встречу. Потом спохватилась, да было уже поздно. Сказанного не вернешь.

Мои примеры Ваня называл «литературщиной», желанием подражать героям не очень серьезных романов.

— Не забывай, Света, — старался доказать он, — что, кроме чувства, которое есть и у зверей, человек, и только человек обладает еще и рассудком. И раз он действительно человек одаренное разумом и способностью мышления существо, — то он должен направлять свои чувства, руководить ими, а не идти у них на поводу.

— Бывает же так, — не успокаивался мой капитан, — что влюбляются в артистку или артиста, в молодого ассистента в вузе, а то и в учителя. А сколько из них предлагает потом свою руку и сердце? Сколько женится таких влюбленных? Да не больше, как по одному случаю в год на всем земном шаре!.. Да и того меньше. Так это же просто случайности. А почему так бывает? Да потому, что, кроме чувств, человеком руководит еще здравый рассудок, разум. Человек же понимает, что возможно и допустимо, а что недопустимо. Ну и обуздывает свои чувства вовремя. В конце концов находит равную любовь. А ты — «независимое от нас чувство…» Это значит расписаться человеку в своем бессилии!

— Был у нас такой случай, — рассказывал Иван немного поостыв. — Влюбился один мой друг в ассистентку кафедры неорганической химии в университете. Дело было перед началом войны. Она молодая, умная и красивая женщина. Но друг убедил себя, что этой любви не должно быть. Со временем она действительно испарилась. Только и осталось, что друг лучше других дисциплин изучил неорганику.

Воскресенье, 12 мая. Ходили в кино, смотрели «Веселые звезды». Ваня познакомил со своим начальником и другом майором Федором Курбатовым. Симпатичный. Шутник и весельчак. Рыжеватые космы бровей, как у озорного мальчишки, не знают своего постоянного места. И уже один вид майора вызывает улыбку. В таких влюбляются с первой встречи, очертя голову.

Когда Ваня ушел за мороженым, серые глаза майора стали вдруг какими-то бездонными, и он так посмотрел на меня, что захватило дыхание. Даже душно стало и как-то страшновато. Но пришел Иван, и опять стало легко. Наверное, мне просто почудилось, и я, дурочка, подумала бог знает что А в общем, парень хороший.

Вторник, 14 мая.

Сегодня опять ходили в кино. Федор познакомил нас со своей подругой — Розалиной. Красивая, просто позавидуешь. Особенно лицо, с небольшим прямым носом и правильными чертами. И руки. Только сразу же насторожило ее высокомерие. В каждой нотке ее голоса, в каждом движении нарочито подчеркивается превосходство… И не пойму, в чем она его видит: в красоте или в положении кандидата технических наук. Ведь мне до кандидата еще далеко.

А вот Федор — молодец. И хоть я, кажется, люблю своего Кузнечика, но не могу сказать, что у него есть все, что я хотела бы видеть у мужчины, у будущего своего мужа. У него… ой, как не достает жизнерадостности, оптимизма, задора. Чересчур серьезный. Иногда кажется просто скучным. Целует и то слишком серьезно. А рядом с Федором легко и весело. Даже у моего Кузнечика исчезает медвежья угловатость.

Слов нет, у Ивана хорошее сердце; твердость характера и упрямство в достижении своей цели придают благородство. Но для нас, для женщин, выходит, этого мало. Нас еще надо уметь развлечь.

А Розалина! Наверно — просто воображалка и больше ничего. Жалко Ивана, а то я так бы ее проучила, что не стала бы больше строить из себя высокородную дамочку. Подумаешь, красавица!..

Сегодня Федор опять глядел на меня так, что в душе застыло. Так могут смотреть только любя или ненавидя. Но ненавидеть он меня не может. Не за что. А если любовь, тогда что?!. Ой… Не знаю… Не знаю!.. Лучше об этом не думать…

Суббота, 25 мая. В конце рабочего дня у подъезда института встретил Федор. Я удивилась, что он один, но где-то в глубине души, кажется, была довольна.

— Сегодня в кино не пойдем, — сказал он. — Кузнецов в полете и опоздает. Хочу просить вас к себе на новоселье. Я получил комнату.

— Я буду одна?

Нет, почему же? Лина тоже придет. А после девяти — Иван Иванович.

— Хорошо, — согласилась я, — только сперва зайду переоденусь.

Он терпеливо ждал у ворот, пока я подгладила платье, поправила прическу. Хотелось щегольнуть перед Розалиной. Пусть немного поубавит свою гордость.

Небольшая продолговатая комната Федора убрана по- мужски, и ни один предмет не говорил о том, что в этой комнате бывала женщина, если не считать букета ярких лесных цветов, наполнявших комнату ароматом тайги. Он стоял на небольшом столе в банке от баклажанной икры.

В домашней обстановке Федор показался каким-то застенчивым и даже суховатым. Я объяснила это чувством неловкости перед женщиной из-за убранства комнаты и старалась не присматриваться к обстановке.