Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)

И вдруг колдун замер, обратившись в статую; плюмаж колыхнулся и опал. Завывающие воины смолкли, как по команде. Зогар Заг неподвижно стоял, выпрямившись, и даже стал как будто выше ростом – причем намного. Бальту показалось, что пикт возвышается над ним, презрительно глядя на него с огромной высоты, хотя и сознавал, что шаман едва достает ему до плеча. Юноша с трудом стряхнул с себя наваждение.

А затем шаман заговорил хриплым и гортанным голосом, в котором слышалось шипение кобры. Он вытянул длинную шею, глядя на раненого охотника, привязанного к столбу. В свете костров глаза его вспыхнули алым. Вместо ответа охотник плюнул ему в лицо.

Испустив дикий вопль, Зогар подпрыгнул, и воины ответили ему завыванием, от которого содрогнулись звезды, украдкой выглядывающие из-за вершин деревьев, обступивших деревню. Они рванулись к привязанному к столбу охотнику, но шаман отогнал их прочь. Он прорычал что-то, и они бросились к воротам, распахнули их и поспешили обратно в круг, и тот распался: воины в спешке подались вправо и влево. Бальт заметил, что женщины и голые ребятишки во всю мочь припустили к хижинам, опасливо выглядывая из дверей и окон. Моментально образовался широкий проход, ведущий к распахнутым настежь воротам, за которыми зловеще чернел лес, медленно наступая на открытое пространство, не освещенное пламенем костров.

Воцарилась напряженная тишина. Зогар Заг повернулся к лесу лицом, привстал на цыпочки и испустил жуткий нечеловеческий крик, эхом прокатившийся в ночи. Где-то далеко, из черной глубины леса, ему ответил другой зов. Бальт содрогнулся. По тембру голоса он понял, что его исторгло не человеческое горло. Он вспомнил слова Валанна о том, что Зогар хвастался, будто может повелевать дикими зверями. Лицо охотника рядом с ним стало пепельно-серым под маской засохшей крови. Он непроизвольно облизнул губы.

Деревня затаила дыхание. Зогар Заг стоял неподвижно, как статуя, и лишь перья его убора нервно подрагивали. И вдруг проем ворот перестал быть пустым.

Судорожный вздох пронесся над деревней, и воины, толкаясь, поспешно попятились к хижинам. Бальт почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Тварь, стоявшая в воротах, выглядела как воплощение ожившего ночного кошмара из старинных легенд. Ее шкура имела странный светлый оттенок, казавшийся призрачным в неверном свете костров. Но низко опущенная огромная башка была вполне реальной, равно как и гигантские изогнутые клыки, влажно сверкавшие в темноте. Бесшумно перебирая мягкими подушечками лап, зверь приближался, похожий на призрак невероятно далекого прошлого. Он пришел из глубины мрачных веков, жуткий персонаж многочисленных старинных легенд – саблезубый тигр. Вот уже много столетий хайборийские охотники не сталкивались с этими первобытными созданиями. Древние предания приписывали зверю сверхъестественные качества, чему в немалой степени способствовали необычный окрас его шкуры и дьявольская свирепость.

Тварь, скользившая к привязанным к столбам людям, была крупнее и тяжелее обычного полосатого тигра и размерами, пожалуй, не уступала медведю. Плечи ее и передние лапы были настолько массивными и мускулистыми, что передняя часть ее тела казалась непропорционально развитой, хотя задние лапы были мощнее, чем у льва. Морда с гигантскими челюстями внушала ужас. Мозг твари был очень маленьким, и в нем не было места ни для чего, кроме древнего инстинкта разрушения. Саблезубый тигр был продуктом тупиковой ветви эволюции, глядя на которую природа в страхе отступила перед тем, что натворила.

И это чудовище Зогар Заг призвал из мрачных глубин леса. Бальт более не сомневался в силе колдуна. Только черная магия способна подарить власть над этим фактически безмозглым, но могучим монстром. Из глубин подсознания вдруг поднялись смутные темные страхи, в которых едва слышным шепотом повторялось имя древнего бога тьмы и первобытного ужаса, которому поклонялись равно люди и животные. Люди шептались, что дети его до сих пор обитают в темных уголках мира. Во взгляде, который юноша устремил на Зогара Зага, плескался суеверный страх.

Монстр прошел мимо груды тел и сваленных в отвратительную кучу голов, не обратив на них ни малейшего внимания. Он не был стервятником. Он охотился только на живых и жил только ради того, чтобы убивать. В круглых немигающих глазах пылал вечный неутолимый голод; голод, вызванный не только пустотой в брюхе, но и жаждой убийства. С его челюстей капала слюна. Шаман отступил на шаг и махнул рукой, указывая на охотника.

Гигантская кошка припала на передние лапы, и Бальт припомнил байки о ее дьявольской свирепости; о том, что она способна прыгнуть на спину слона и так глубоко вонзить клыки в череп исполина, что потом не может вырвать их обратно, вследствие чего остается прикованной к своей жертве и погибает от голода. Шаман пронзительно закричал – и монстр прыгнул с громоподобным ревом.