Приключения Майкрофта Холмса

– Потому что мне может пригодиться любой человек, способный посоветовать Макмиллану нанять меня. – Я окинул взглядом двоих вновь появившихся слуг; те включились в уборку помещения. – Думаю, если этот Макмиллан и впрямь такой вздорный человек, как вы говорите, то будет полезно сделать вид, что я переживаю за честь королевы, вам не кажется? – У меня тут же родилась еще одна идея в развитие моей тактики, и я почувствовал прилив энтузиазма. – Если заставить этого турка проникнуться состраданием к такой несчастной жертве судьбы, как я, то вероятность того, что высокомерный шотландец возьмет меня на службу, увеличится. – Я усмехнулся. – Думаю, что смогу показать турку один-другой фокус. Честно говоря, в тот момент я не имел ни малейшего понятия о том, что мне следует сделать, но решил, что придумаю что-нибудь, когда придет время.

Герр Дортмундер уставился на меня так, словно у меня выросла вторая пара рук или со мной случилось что-то еще более невероятное.

– Продолжайте, мистер Джеффрис, – подбодрил он. – Возможно, в вашем плане что-то есть. Пожалуй, его не так удивила бы внезапно заговорившая собака.

– Так вот, – дерзко заявил я, – если этот турок спустится к обеду, то я выйду, будто бы случайно, и постараюсь перекинуться с ним одним-двумя словами. Я уж постараюсь выбрать нужный подход. Ну а у нас так или иначе найдется о чем поспорить с турками.

– Только не в таком заведении, – ответил Дортмундер. Он в конце концов решился отвергнуть мое предложение.

– Ну я мог бы иначе как-то привлечь его внимание, – продолжал все более нахально настаивать я. – Например, что-нибудь ляпнуть насчет наших разногласий с Турцией и попросить его объяснить их причины. Он бы быстро понял, что от меня так просто не отделаться. – Снова перед моим мысленным взором возник образ моей невесты, и я в очередной раз почувствовал огорчение из-за того, что приходится делать по роду своей службы. Никакие объяснения не спасут меня от презрения Элизабет.

– Чего ради он станет отвечать на такие вопросы, даже если и знает что-нибудь о международных делах? – Вопрос был задан очень быстро, слова прозвучали отрывисто, как стаккато. Но я уловил в нем и интерес; впервые за все время нашего общения Дортмундер соизволил выслушать меня.

– Ну, тогда я стану отвечать на вопросы, а уж задать их я его заставлю. Если я завернусь в Юнион Джек, ваш шотландец, скорее всего, решит, что, несмотря на мое появление в подобном месте… и какие-нибудь еще соображения, я окажусь хорошей заменой его сбежавшему лакею. А в противном случае такой самодур может взять здесь, в Баварии, первого попавшегося лакея с улицы. – Упоминание о пропавшем лакее оживило воспоминания об ужасной прошлой ночи, и мне пришлось собраться с силами, чтобы отогнать их.

– Мистер Джеффрис, – сказал Дортмундер, – похоже, что я недооценивал вас. Может быть, вы и продаетесь, но и продажность нужно умело использовать. – Он улыбнулся своей мрачной улыбкой, наводившей меня на мысль, что тем, кто вызвал его неудовольствие, он с охотой откусил бы руки или головы.

– Вы наняли меня, чтобы я сделал для вас работу, – ответил я, стараясь не выказывать оскорбления, – вот я и пытаюсь сделать ее.

– Ну и мы заняты тем же. – Он перевел взгляд на мадам Изольду, у которой был вид человека, стремящегося убежать из наглухо запертой комнаты. – Что вы хотели сказать, моя дорогая?

– Если вы сочтете нужным, я прикажу одному из слуг разбудить турка. – Она неуверенно засмеялась и взмахнула рукой, чтобы скрыть свои колебания. – В любом случае он должен был уже подняться для молитвы. Вы знаете, они все так поступают.

– Именно так они и поступают, – подтвердил Дортмундер, словно считал молитву отвратительнейшей из привычек, да еще и по нескольку раз на дню.

– Да, – вмешался я, вспомнив, что Джеффрис, согласно выдуманной биографии, жил некоторое время в Египте и должен кое-что знать об этом. – У них есть такие башни с площадками, и оттуда громко кричат, когда приходит время молиться. Они бросают все свои дела и кланяются в сторону Мекки. Все, кроме евреев. Да еще женщин. Ну и христиан, конечно.

– Именно так, – согласился Дортмундер. Улыбка продолжала пребывать на его лице, но гнев, внезапно охвативший его, был так силен, что ощущался физически, словно ледяной ветер просвистел по комнате.

«Что в обрядах последователей Мухаммеда могло привести его в такую ярость? – спросил я себя. – Питал ли он к ним личную ненависть или таковы были обычаи Братства?» Я не знал, как задать этот вопрос, и решил пока не думать об этом. Лучше поразмыслить о том, стоит ли рассказывать Элизабет об этой части моей миссии, если, конечно, мне доведется вообще увидеться с ней.

– Итак, вы вверяете себя заботам… – Внезапный сильный стук в парадную дверь заставил его умолкнуть. – Вы ожидаете кого-нибудь? – резко спросил он у мадам Изольды.

Та мотнула головой.

– Мясник приходит с черного хода. Я…