Приключения Михея Кларка

- Клянусь моей верой, господа, я этого не ожидал! - произнес король, обращаясь к свите. - Наш добрый друг мэр, очевидно, состоит в наследниках у Кадма. Он унаследовал от него зубы дракона. Скажите, сэр Стефен, как это вы ухитрились собрать такой прекрасный урожай? Полк прямо чудесный, даже волосы у гренадер напудрены, я вижу.

- У меня в городе полторы тысячи войска, - не без гордости ответил старый фабрикант, - впрочем, не все дисциплинированы таким образом. За состояние полка меня благодарить, однако, не приходится, это труды старого воина, полковника Децимуса Саксона. Они сами его выбрали своим командиром. Капитаны назначены полковником.

- Очень вам благодарен, полковник, - произнес король, обращаясь к Саксону, который поклонился и отдал честь, прикоснувшись острием рапиры к земле, - благодарю и вас, господа. Я не забуду вашей преданности. Вы скоро прибыли сюда из Гэмпшира. Дай Бог, чтобы я встретил такую преданность повсюду! Я слышал, полковник Саксон, что вы долго жили за границей. Что вы думаете об армии короля, которая только что прошла перед вами?

Саксон почтительно ответил:

- С милостливого разрешения вашего величества, армия эта похожа на прочную и немного грубоватую пряжу, но со временем из этой пряжи выйдет прекрасная ткань.

- Гм! Мало у нас времени для тканья - вот беда! - ответил Монмауз. Во всяком случае, этот народ хорошо сражается. Жаль, что вас не было в Аксминстере. Они очень хорошо атаковали врага. Я надеюсь, полковник, что мы будем с вами часто видеться. Вы будете членом моего совета. Но позвольте, кто это такой? Мне кажется, что я где-то видал это лицо?

- Это досточтимый сэр Гервасий Джером из Соррейского графства, ответил Саксон.

- Ваше величество видели меня, наверное, в Сент-Доренском дворце, произнес баронет, приподнимая шляпу, - в последние годы царствования нынешнего короля я часто бывал при дворе.

- О да, я прекрасно помню и ваше имя, и ваше лицо! - воскликнул Монмауз и затем, обернувшись к своему штабу, добавил: - Видите, господа, придворные наконец начинают появляться в нашем лагере. Конечно, я вас помню, сэр. Это вы тогда дрались на дуэли с сэром Томасом Киллигрью? Ну, конечно. Я так и думал. Я желал бы, чтобы вы поступили в мою свиту.

- С разрешения вашего величества, - ответил сэр Гервасий, - я желал бы оставаться на прежнем месте. Мне кажется, что оставаясь во главе мушкетеров, я сумею лучше послужить вашему величеству.

- Ну, пусть будет так! Пусть будет так! - произнес король Монмауз и дал шпоры лошади.

Толпы народа опять разразились оглушительными приветствиями. Король приподнял шляпу и помчался по Высокой улице, засыпанной цветами, которые бросали с крыш, балконов и из окон на него и его свиту. Мы, следуя приказу, ехали позади, и часть оваций выпала и на нашу долю. Рувиму удалось схватить на лету розу, и я увидел, что он сперва поцеловал цветок, а потом спрятал его за пазуху. Я взглянул наверх и увидел хорошенькое личико Руфи. Девушка глядела на нас и улыбалась.

- Ты умеешь ловить цветы, Рувим! - сострил я. - Ты, я помню, в игре в мяч отличался и слыл самым лучшим игроком.

- Ах, Михей! - ответил Рувим. - Я благословляю тот день, когда решил уехать вместе с тобою на войну. Сегодня я не поменялся бы положением даже с самим Монмаузом.

- Неужели у вас так далеко уже зашло?! - воскликнул я - Я воображал, что ты только начал возводить траншеи, а по твоим словам выходит, что крепость взята.

Рувим мгновенно остыл, что ежеминутно случается с влюбленными или больными перемежающейся лихорадкой. Ответил мне он уже тревожно:

- О, нет-нет! По всей вероятности, я совершенно ее недостоин... Я питаю чрезмерные надежды и, однако...

- Да, Рувим, - подтвердил я, - не устремляй своей души к этому. Ты знаешь, что твое желание труднодостижимо. Старик богат и мечтает, по всей вероятности, о блестящей партии для своей внучки.

- О как бы я хотел, чтобы он был беден! - воскликнул Рувим. В этом восклицании сказался непомерный эгоизм, присущий всем влюбленным. - Но кто знает? Если эта война продлится, я, может быть, сумею отличиться. Мне дадут какой-нибудь чин или титул. Кто знает? Ведь другим удавалось же. Отчего и мне ;ic иметь успеха?

- Вот интересно, - заметил я. - Из Хэванта поехало нас трое человек. Одного погнало самолюбие, другого ждет любовь. Спрашивается, чего жду от войны я? Честолюбия во мне нет, и любви я тоже чужд. Зачем я лезу на опасность?"

- Ну, это ты напрасно, - ответил Рувим, - наши с Саксоном побуждения имеют временный характер, а ты руководствуешься вечной идеей. Честь и долг - это две звезды, всегда указывающие путь крупным людям.

- Эге, да мистрис Руфь выучила тебя красно говорить, - засмеялся я, конечно, мы ее сейчас увидим. Здесь собрались все красавицы Таунтона.