Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1

— С вами, если вы позволите, графиня, — сказал он, поклонившись.

— Напрасно.

— Почему?

— Потому что ваше поражение было бы слишком легко и не принесло бы вам никакой чести.

— Это объявление войны, графиня?

— Почем знать? — сказала она, смеясь.

— Берегитесь в свою очередь, графиня; вы играете огнем. Не предсказывали ли вы мне, что если я влюблюсь, то эта любовь сведет меня с ума?

— О, Боже мой! Кто приписывает важность этим предсказаниям, сказанным на ветер? Мало ли что предсказывали мне!

— Без сомнения, волшебница, присутствовавшая при вашем рождении, предсказала вам, что бы будете красавица и любима всеми.

— Я не знаю, присутствовала ли волшебница при моем рождении, но могу только вам сообщить то, что предсказали мне лично, но очень давно.

— Что же это такое? Вы пугаете меня, графиня.

— Остановитесь, Франсуа, — обратилась графиня к кучеру, который тотчас придержал лошадей. — Извините, любезный Жейер, — прибавила она, наклонившись к банкиру, — мы почти приехали в то место, куда я ехала. Я немножко устала так долго сидеть; если вы согласитесь, мы выйдем из экипажа, я возьму вас под руку, и мы вместе пройдемся пешком.

— Ах! Милая графиня, где же мы здесь? Боже, да мы проехали Кель, мы просто в поле!

— Я вижу, что дорога показалась вам не длинна.

— Возле вас может ли быть иначе? Скажите, что время прошло с быстротою молнии; я не знаю даже, где мы.

— А вот видите в пятистах шагах эту группу красных домов? Эти дома составляют деревню, а деревня эта называется Ньюмюль.

— Так мы едем в Ньюмюль?

— Нет. Примечаете вы прелестный домик, приютившийся между деревьями и которого видны только трубы?

— Вижу очень хорошо, графиня.

— Мне сказали, что тут живет доктор очень искусный, Якобус.

— Я его знаю понаслышке, графиня. Вы желаете посоветоваться с ним?

— Да, не о себе, но о моем сыне, здоровье которого слабеет без очевидной причины, что, признаюсь, начинает серьезно тревожить меня. Согласны вы идти со мною туда?

— Я буду очень рад.

— Пойдемте же.

Оставив экипаж на краю дороги, графиня взяла под руку банкира и пошла с ним по узкой тропинке, извивавшейся в лесу.

— Как это очаровательно! — говорила она весело. — Не находите ли вы, что мы похожи на влюбленных?

— Ах! Графиня, это нехорошо.

— Что такое? — спросила она с простодушным видом.

— Это вы начинаете атаку.

— О, опять! Оставим это, пожалуйста. Мы за городом, воздух теплый, лес душистый, птицы поют под листвой. Разве это ничего вам не говорит? Не волнует вас? А, я признаюсь вам, чувствую себя помолодевшей на десять лет.

— На десять лет это слишком много, графиня, потому что вам осталось бы только десять.

— Вы негодный льстец! — вскричала графиня, грозя ему зонтиком.

— Ну хорошо, если этот предмет разговора вам не нравится, будем говорить о другом, я согласен. Послушайте, графиня, в ту минуту, когда вы приказали остановить экипаж, вы хотели рассказать мне о каком-то предсказании, сделанном вам.

— Это правда, — прошептала графиня, вдруг задумавшись и остановившись у сосны, к которой она машинально прислонилась. — Это правда, я хотела вам рассказать об этом предсказании. Можно бы подумать, что в этом есть что-то роковое: лес, в котором мы находимся, поздний час, совершенное уединение, царствующее около нас…

— Что хотите вы сказать, графиня? Вы меня пугаете…

— Ну, если уж я начала, так кончу. Притом я возле вас, мне нечего опасаться; не правда ли?

— О! Конечно нечего, графиня.

— Знаю; в случае надобности вы даже защищали бы меня. Однако, я невольно дрожу. Боязнь женская, сумасбродная и беспричинная. Простите меня. Знаете ли что мне было предсказано? Но прежде всего я скажу вам, что верю этому предсказанию, как оно ни мрачно.

— Не известие ли это о несчастье? — сказал банкир, чувствуя, что бледнеет.

— Лучше того, — возразила графиня с печальной улыбкой, — мне предсказали, что я умру молодая, насильственной смертью, в той стране, где мы находимся, и очень скоро.

— Графиня, графиня! Что вы говорите?

— Я пересказываю вам предсказание, как вы меня просили.

— И вам ничего больше не предсказали?

— Ах, вот хорошо! — сказала графиня с серьезным смехом. — Позвольте мне найти этот вопрос наивным. Что можно мне предсказать больше смерти? Но прибавили вот что: «Вы будете убиты тремя мужчинами, из которых один уверяет, будто был любим вами, а это неправда, из которых второй вам совершенно незнаком, а третий…»

Графиня остановилась.

— Третий? — спросил банкир задыхающимся голосом.

— «Третий, которого вы знаете и которому доверяете, сделается орудием убийства, потому что смертельно ненавидит вас».

— О, графиня, графиня! — вскричал банкир, падая на колени и закрывая голову руками.

— Боже мой! Что случилось? Что с вами, любезный Жейер? Зачем вы стоите на коленях?

— Зачем, зачем? — вскричал он задыхающимся голосом. — За тем, что вы сказали правду, графиня; я с ума сошел. Я не понимаю, что случилось со мною; голова моя горит! О, графиня, графиня! Сжальтесь надо мною; я у ваших ног, побежденный и раскаивающийся… Я люблю вас!

Он закрыл голову руками и зарыдал.