Приключения на Аруме

А дальше мир растворился в таком неимоверном поцелуе, где нежность смешалась с толикой обиды, любовь со страхом потери, страсть с боязнью напугать… Сама не заметила, как оказалась лежащей на кровати в объятиях своего теперь уже точно жениха.

– Помолвку проведём как можно скорее! А давай прямо сейчас сообщим твоим родным, и уже через неделю устроим приём, где всем объявим, что ты уже занята! – его пальцы на миг прекратили невесомо поглаживать мою спину, а сам он впился в моё лицо, отслеживая эмоции, в ожидании ответа.

– Рейн, мне кажется, ты торопишься, – аккуратно начала я.

Да, поняла, что он очень дорог мне, я люблю этого временами несносного мага, но объявлять о помолвке сейчас… Это лишь добавит нам проблем.

– Понимаешь, скоро же начнётся учёба в академии, будет довольно странно, если новый декан окажется обручён с собственной студенткой, – я тщательно подбирала аргументы и слова, надеясь донести свою точку зрения и не обидеть любимого. Боль и разочарование в зелёном взгляде убивали не хуже ножа. – Но ведь нам никто не мешает обручиться в узком семейном кругу, не афишируя для остальных. – я видела, что мои слова для него звучат не слишком убедительно, поэтому предприняла новую попытку. – Ты же сам знаешь, что нам не стоит привлекать к себе внимания, а если всё будет официально, то с нас глаз не спустят, как только появятся слухи, а они непременно появятся, ведь ты слишком значимая личность при дворе, а я никому неизвестная тёмная лошадка, нас словно под микроскопом будут изучать! Но это не значит, что я отказываюсь от своих слов, просто нам следует быть осторожными, – взяла его лицо в ладони и попыталась поймать взгляд.

Рейн спрятал эмоции, прикрыв глаза. Я понимала, что он чувствует: боль, обиду, немного гнев, слишком резкий скачок вниз от счастливой эйфории, но и поделать ничего не могла. Всё, что я сказала, было правдой, он и сам это прекрасно понимал, поэтому и не возражал, только словно окаменел и сжал губы в тонкую линию, изо всех сил стараясь сдержаться и не высказаться, не показать своих эмоций. Мне было не легче. Но проблемы не спешили нас осчастливить и самоликвидироваться, поэтому придётся терпеть. Нам обоим.

– Ты безусловно права. – его голос был безэмоционален. Словно кукла на деревянных шарнирах, он отстранился, сначала сел на кровати, а затем, не глядя на меня, поднялся и вышел из комнаты прочь.

Не нашла в себе сил или смелости догнать, остановить, или хотя бы окликнуть мужчину. Ну почему в жизни всегда так – только покажется, что ты безумно счастлив, как спустя короткое время происходит что-то, от чего снова погружаешься в персональный ад? Нет, я не жалуюсь, но за несколько волшебных минут расплата слишком горька.

Я знаю, что мы справимся. Иначе и быть не может! Но через сколько ещё испытаний нам придётся пройти, чтобы быть вместе, не оглядываясь ни на кого, не рискуя жизнями и будущим? Я устала каждый раз в новой ситуации находить что-то позитивное, радоваться жизни, я ведь самая обычная девушка, обычный человек, вот только моё отличие от других состоит в том, что не люблю выставлять свои проблемы и переживания напоказ. Это моё, личное, и увидеть это могут только близкие, и то, чаще всего и их не хочу беспокоить. Когда-то это было маской, что позволяла выжить в современном урбанизированном мире, но постепенно маска настолько приросла к лицу, что стала чертой характера, причём, на мой взгляд, не самой плохой.

А ему ведь хуже, чем мне. Это я привыкла мыслить трезво, стараясь не опираться на эмоции, но на Аруме всё по-другому. Ему претит притворяться, прятаться, но Рейн делает это ради меня, ради моей безопасности, и как бы ему ни хотелось дать всем понять, что мы пара, оградив от излишнего внимания противоположного пола как меня, так и себя, он немного остынет, и придёт. Возможно, извинится. Вот только мне это не нужно. Я чувствую себя предательницей, это впору мне просить прощения, ведь своей просьбой, своими словами и поведением я, казалось, предаю наши чувства, то доверие, что возникло между нами за время знакомства, будто сама убиваю или стираю грязной тряпкой с доски, оставляя белые разводы, всё самое светлое, что было.

Даже не заметила, как умылась, переоделась и, разобрав кровать, устроилась под покрывалом. Сон не шёл. Я лежала и смотрела в потолок, то и дело вытирая солёные дорожки, что так и норовили свернуть в ушную раковину или на шею, щекоча и доставляя дискомфорт.

– Ты всё правильно решила, верно сказала, – послышался негромкий голос Виля от стены. – Он поймёт. А теперь спи.

Мне как будто не хватало именно этого. Глаза мгновенно закрылись, тело, которое, оказывается, всё это время сотрясала нервная дрожь, расслабилось, и меня поглотила пустота. До следующего утра.

Разбудил меня Рейн. Сначала он пытался сделать вид, что вчера не было изматывающего душу разговора, спокойно накрывал на столе завтрак, как обычно переданный нам Заком, радовался хорошей погоде, рассказывал, что Лейена взяла Бриму под свою опеку, и та теперь живёт в замке, по крайней мере, до замужества.