Приключения Найджела

— Говорят, что я похож на отца, сэр, и я счастлив встретить человека, чтущего его память. Но дело, которое привело меня в этот город, весьма срочное и столь же секретное…

— Я понял ваш намек, милорд, — сказал мейстер Джордж, — и не хотел бы отрывать вас надолго от вашего дела или более приятной беседы. Чтобы выполнить свою миссию, мне остается только сказать, что меня зовут Джордж Гериот и что больше двадцати лет тому назад ваш несравненный батюшка принял во мне самое теплое участие и содействовал моему поступлению на службу при шотландском королевском дворе. Узнав от одного из ваших слуг, что ваша светлость прибыли в наш город по весьма важному делу, я счел своим долгом и не мог отказать себе в удовольствии засвидетельствовать почтение сыну моего глубокочтимого покровителя и, так как я пользуюсь некоторой известностью при дворе и в Сити, предложить помощь, которую благодаря моему доброму имени и опытности я мог бы оказать ему в устройстве его дел.

— Я не сомневаюсь ни в вашем добром имени, ни в вашей опытности, мейстер Гериот, — сказал лорд Найджел, — и от всего сердца благодарю вас за ту готовность, с какой вы предоставили их в распоряжение незнакомца; но мое дело при королевском дворе уже закончено, и я собираюсь покинуть Лондон, а может быть, и наш остров, чтобы путешествовать по чужим краям и служить в чужеземных войсках. Должен сказать, что мой неожиданный отъезд оставляет в моем распоряжении лишь немного времени.

Мейстер Гериот не обратил внимания на этот намек и не двинулся с места, однако по смущенному выражению его лица можно было догадаться, что он хотел еще что-то сказать, но не знал, как приступить к делу. Наконец он промолвил с недоверчивой улыбкой:

— Вам повезло, милорд; вы очень быстро справились со своим делом во дворце. От вашей разговорчивой хозяйки я узнал, что вы только две недели как приехали в наш город. Обычно проходят месяцы и годы, прежде чем просителю удается распрощаться с Дворцом.

— Мое дело, — сказал лорд Найджел решительным тоном, желая показать, что он не намерен продолжать беседу, — окончательно улажено,

Мейстер Гериот все еще не двигался с места; его искреннее добродушие и почтительные манеры лишали лорда Найджела возможности более ясно выразить свое желание остаться одному.

— Ваша светлость все еще не имели времени, — сказал горожанин, не оставляя попыток поддержать разговор, — для посещения увеселительных мест — театров и других развлечений, столь любезных сердцу молодежи. Но я вижу в руках вашей светлости одно из тех недавно выдуманных описаний пьес, note 29

которыми в последнее время оделяют всех прохожих. Позвольте спросить, что это за пьеса?

— О! Это хорошо известная пьеса, — сказал лорд Найджел, с раздражением бросая на пол указ, который он до сих пор нетерпеливо мял в руках, — отличная и всеми признанная пьеса — «Новый способ платить старые долги».

Мейстер Гериот нагнулся со словами: «Ах! Мой старый знакомый Филипп Мессинджер», — но развернув бумагу и пробежав глазами ее содержание, он с удивлением взглянул на лорда Найджела и сказал:

— Надеюсь, ваша светлость не думает, что этот запрет может распространяться на вас лично или на ваши притязания?

— Я и сам не хотел этому верить, — промолвил молодой лорд, — но это так. Его величество, чтобы уж раз навсегда покончить с моим делом, соблаговолил послать мне этот указ в ответ на почтительное прошение об уплате крупного займа, предоставленного моим, отцом для государственных нужд в трудные для короля времена.

— Непостижимо! — воскликнул горожанин. — Совершенно непостижимо! Если король мог забыть, чем он обязан вашему покойному батюшке, он все же не пожелал бы, я бы даже сказал — не посмел бы, проявить столь вопиющую несправедливость к памяти такого человека, как ваш отец, который умер телесной смертью, но еще долго будет жить в памяти шотландского народа.

— Я склонен был бы разделить ваше мнение, — ответил лорд Найджел тем же тоном, — но действительность сильнее нас.

— Каково было содержание этого прошения? — спросил Гериот. — И кто вручил его королю? Уж, наверно, там было что-нибудь необычайное или…

— Вот черновик, — сказал молодой лорд, вынимая его из небольшой дорожной шкатулки. — Юридическую часть составил мой адвокат в Шотландии, рассудительный человек, весьма искушенный в подобных делах; все остальное написал я сам, как мне кажется, с подобающей почтительностью и скромностью.

Мейстер Гериот бросил беглый взгляд на черновик.

— Трудно представить себе более умеренные и почтительные слова, — сказал он. — Неужели король мог с презрением отвергнуть это ходатайство?

— Он бросил его на землю, — сказал лорд Гленварлох, — и в ответ на него прислал мне указ, поставив меня на одну доску с бедняками и нищими из Шотландии, позорящими его двор в глазах гордых англичан, — вот и все. Если бы мой отец не помог ему сердцем, мечом и кошельком, быть может, он никогда бы не увидел английского престола.

— Но кто вручил королю это прошение, милорд? — спросил Гериот. — Неприязнь к посланцу иной раз переносится на послание.