Приключения Пенрода

Дальнейшего не последовало. Потому что в этот момент одна из кошмарных личностей отделилась от общей группы и заключила вновь прибывшего в свои объятия, в основном состоящие из вара. Затем Родерик почувствовал сильный толчок и, как подкошенный, рухнул ниц в черное озеро. Кошмарной личностью, проделавшей это, был не кто иной, как Пенрод. Черная стая тут же снова насела на него. Сопротивляясь, он споткнулся о Родерика и, падая, увлек за собой остальных. С этого момента Родерик тоже начал активно действовать, в чем не уступал остальным. Так началась Великая Битва при Варе, о начале и развитии которой среди родителей ходили самые разные легенды. Произошло это из-за того, что участники давали противоречивые показания. Например, Марджори Джонс уверяла, что начал битву Пенрод. Пенрод сказал, что начал все Митчи-Митч. Сэм Уильямс сказал, что во всем виноват Джорджи Бассет. Джорджи Бассет и Морис Леви говорили, что начал Пенрод. А Родерик Битс не понял, кто атаковал его первым, объявил зачинщиком Сэма Уильямса.

Самое странное, что никому не пришло в голову обвинить парикмахера. Но ведь, справедливости ради, надо сказать, что и парикмахер начал не первый. Потому что — сначала ему села на нос муха. Но, возможно, и муха не была зачинщицей. Никто не может поручиться, что до этого не произошло еще что-нибудь. Вот так и получается, что нам редко удается докопаться до причины того или иного явления.

Что касается завершения битвы, то его ознаменовало появление матери Пенрода. Она выдержала не слишком приятный разговор по телефону с миссис Джонс, матерью Марджори, и, как только положила трубку, отправилась за своим блудным сыном. Но и этот период окутан некоторой тайной. Никто так и не понял, каким образом миссис Скофилд отличила своего сына от остальных. Ведь к тому времени, как она пришла, он так охрип, что голос его стал неузнаваем; другими же индивидуальными чертами никто из бойцов при Варе давно уже не обладал.

Мистер Скофилд взял у преступника интервью. Потом он удалился в библиотеку, а затем объявил свой диагноз.

— По-моему, он сошел с ума, — сказал мистер Скофилд. — И это — буйное помешательство. Я бы отослал его в военную школу, только, боюсь, его туда не примут. Вы знаете, как он все объясняет?

— Когда мы с Маргарет пытались его отмыть, он сказал, что его обзывали плохими словами.

— Плохими словами! — усмехнулся мистер Скофилд. — «Маленький джентльмен», вот как его обзывали! И из-за этого он поднял на ноги целых шесть семейств!

— Тс-с-с, — шептала миссис Скофилд. — Нам он говорил то же самое. Он все твердил и твердил об этом. Я не считала, но он повторил это, по крайней мере, раз сто. Он прочно вбил себе это в голову. Сколько мы его ни убеждали, он оставался при своем. Кончилось тем, что нам пришлось запереть его в чулан, иначе он бы снова побежал драться с этими мальчиками. Не понимаю, что на него нашло?

— Я тоже, — сказал мистер Скофилд. — Он так и не объяснил, что имеет против «маленького джентльмена». Но зато он твердо заявил, что, если кто-нибудь посмеет его еще так назвать, он сделает то же самое. Он сказал, пусть сам президент Соединенных Штатов его так назовет, он и его взгреет. Давно он сидит в чулане?

— Тс-с, — предостерегла миссис Скофилд, — около двух часов уже. Но, боюсь, душа его не оттаяла. Я повела его к парикмахеру, чтобы состричь слипшиеся волосы. Там мы встретились с Сэмом Уильямсом и Морисом Леви, они оказались там по той же причине. Стоило им только едва слышно прошептать: «Маленький джентльмен!» — как Пенрод стал драться с ними. Даже то, что я стояла рядом, его не остановило. Мы с парикмахером едва оттащили его в сторону. Парикмахер был очень любезен, но Пенрод…

— Говорю вам, он тронулся! — упорствовал мистер Скофилд.

— Тс-с! — снова предостерегла миссис Скофилд. — Мне кажется, он взбесился.

— Что может нормальный человек иметь против того, чтобы его называли…

— Тс-с! У меня это не укладывается в голове, — отозвалась миссис Скофилд.

— Да что ты на меня все время цыкаешь? — разозлился мистер Скофилд.

— Тс-с! — ответила миссис Скофилд. — Там сидит мистер Кинослинг. Это наш новый пастор.

— Где он сидит?

— С Маргарет на веранде. Он останется у нас обедать. Я надеюсь…

— Он что, не женат?

— Да.

— Наш старый пастор с ним вчера беседовал, — сказал мистер Скофилд, он от него не в восторге.

— Тс-с! Да, он холостяк. Ему под тридцать. Вполне солидный человек, не то что эти студенты, которые увиваются вокруг Маргарет. Я знаю, ей кажется, что лучше Роберта Уильямса никого нет на свете. Но он только и делает, что смеется. Разве можно его сравнить с мистером Кинослингом. Он такой серьезный, и беседы ведет такие умные… Маргарет хотя бы для разнообразия полезно его послушать. К тому же он очень возвышенный молодой человек. И, по-моему, Маргарет очень ему нравится. — Она о чем-то задумалась и замолчала. — Знаешь, — сказала она через некоторое время, — у меня такое впечатление, что Маргарет тоже им заинтересовалась. Он такой необычный. Он уже в третий раз за эту неделю заходит к нам и…