Приключения Петрушки (илл. Л.Владимирского)

Мастер Трофим хотел рассказать Петрушке, как долго пришлось уговаривать Формалая, чтобы он разрешил его сшить, рассказать о своей жизни, работе. Старый мастер хотел сказать Петрушке, что нужно быть честным, добрым и справедливым. Но сын не стал его слушать. Он выглянул в окно, увидел стоявшее под самым окном дерево и выскочил во двор.

— Я бегу на улицу гулять! — крикнул он отцу и убежал.

— Ну и сын, — вздохнул мастер. — Думал, что будет помощником, а он сразу за озорство.

ТУЗИК

До самого вечера Петрушка не показывался дома. Трофим не раз выглядывал в окно, открывал дверь и громко кричал:

— Петрушка, домой пора! Домой пора!

А сорванец Петрушка даже не откликался. Весь день он просидел на дереве и жадно разглядывал город, раскинувшиеся за рекой луга, темный лес, синевший за лугами, и большое-большое синее море.

— Мне очень нравится этот огромный мир, — тихо сказал он мастеру, вернувшись домой. — Но я не хочу быть один. Я хочу, чтобы у меня был брат или сестренка, хотя бы очень маленькая.

— Нет, нет, Петрушка. Сшить тебе сестренку или брата я не могу. У меня нет материала. А вот собаку, пожалуй, сделаю. Я копил лоскутки на новое одеяло. Ну, уж ладно. Пока не холодно. Так проживу. А уж из этих тряпок сделаю тебе собаку.

И опять Трофим не спал всю ночь, он мастерил собаку. Зато, когда Петрушка проснулся, перед его кроватью стоял замечательный щенок с разноцветными ушами и лапами.

— Ну и пес! Ну и Тузик, какой ты смешной! — завизжал мальчик.

— Я не смешной. Я хороший, — хрипло пролаяла в ответ собака. — У меня замечательный нос. Я чую, что за окном на дереве сидит птица, а по улице идет каменщик.

— А что еще ты чуешь? — Мальчик широко разинул рот и не сводил глаз с собаки.

— Больше ничего, потому что окна и двери закрыты и сквозь них сюда не проникают никакие запахи.

Петрушка встал с кровати, взял поводок, на который отец предусмотрительно привязал щенка, и выскочил во двор.

— Нюхай! — приказал он щенку.

— Я чую, как пахнет мясными щами, которые варятся в доме судьи на соседней улице. Сейчас в них положили лавровый лист, и они запахли еще лучше. А теперь я слышу, как растут огурцы у соседа-огородника. Ого!.. А вот за углом какой-то верзила отбирает у маленькой девочки платок. Девочка зовет на помощь, но кругом никого нет.

— Бежим! Бежим! — тотчас же откликнулся Петрушка. — Я ему покажу, как обижать маленьких…

Мальчик легко перемахнул через забор, щенок шмыгнул в подворотню, и они что было сил побежали по улице.

И верно: за углом Петрушка увидел огромного парня в белой рубашке, черных штанах и блестящих лакированных ботинках. Он крепко держал за руку маленькую белокурую девочку в красном платье.

— Отдай! Это мой платок. Я сама его вышивала, — звенел тонкий голосок девочки.

— Не смей ее обижать! — еще издали во весь голос закричал Петрушка.

Парень оглянулся, не отпуская девочку.

— А ты кто такой? — угрюмым басом спросил он.

— Я Петрушка!

— Ну, и иди своей дорогой, Петрушка. А мне не мешай. Я — Киря — сын царского судьи Нашим-Вашим.

Тут вперед выскочил Тузик и громко затявкал.

— Это еще что такое? — удивился парень и выпустил руку девочки.

— Это — Тузик, — буркнул Петрушка, — моя любимая собака. Она знает все, что делается в городе.

— Врешь, — засмеялся долговязый и даже выпустил платок девочки.

— Не веришь!.. А ну. Тузик, что сегодня варится в доме судьи?

— Щи с лавровым листом, перцем и зеленым горошком.

— Верно, мой отец любит щи с зеленым горошком!

Тузик обрадовался, что на него обратили внимание, и снова затявкал:

— Из соседнего дома пахнет пирожками с яблоками.

— Там живет царский садовник, — подтвердил сын судьи. — Он крадет яблоки из формалаевского сада и думает, что этого никто не знает. Вот подожди… Мой отец, царский судья, до него доберется. Знаешь что, Петрушка, отдай мне свою собаку, — попросил Киря.

— Не отдам, — ответил Петрушка. — Отец сделал ее для меня.

— Тогда давай меняться. Я тебе отдам за собаку мои блестящие ботинки.

— Нет, — не согласился Петрушка. — Лучше пусть будут у меня плохие ботинки, но зато собака хорошая.

— Ну, рубашку, — не сдавался Киря. — Рубашка белая, шелковая.

— Не надо.

— Тогда… — хотел было начать снова Киря, но Петрушка перебил его.

— Дам на два дня Тузика, если покатаешь меня на себе по городу.

Киря замялся: и собаку ему хотелось, и катать оборванца стыдно… Желание получить собаку победило. Он подставил шею. Петрушка вскочил на Кирю верхом и ударил пятками по его бокам.

— Но-о-о! Но! Беги, лошадка!

Киря, пыхтя, повез Петрушку по улице.

— Смотрите, сын судьи Нашим-Вашим везет рыжего! — кричали жители и выглядывали из окон, выбегали из калиток, взбирались на заборы.

— Гоп! Гоп! Гоп! — веселился Петрушка.

«Чтоб ты провалился!» — выругался про себя Киря и высоко подпрыгнул, чтобы Петрушку сбросить на землю. Но Петрушка вцепился в оттопыренные Кирины уши, подпрыгнул и еще звонче закричал:

— Но-о! Лошадка! Пошла, пошла!