Приключения Растяпкина. Опасная правда

Калашников продолжал общаться с Кибером и не обратил на эти слова ни малейшего внимания. Хотя он ясно видел Женю, входящую во дворец.

– В этом дворце проводят свои встречи многие организации, – ответил Иван. – Почему ты решил, что она идет в ОВПГ?

– Машина-контроллер будет на улице Тринадцатого Января, – сказал Калашников, закончив разговор с Кибером. – Женя сегодня отпрашивалась с занятий в академии: говорила, что должна быть здесь с родителями. Хорошо бы, все были столь же пунктуальны и не шлялись непонятно где. Нам пора действовать. Семен, ты понял свою задачу – послать сигнал? Средства связи нигде не забыл?

Проглотив последние слова, Растяпкин молча поднял руку с видеобраслетом и достал из кармана передатчик, втайне надеясь, что им пользоваться сегодня не придется. Все-таки это новое устройство, с которым он еще ни разу не работал.

Глава 5

Роль бандитского сына

15 октября, 13 часов 24 минуты

Серебристый автомобиль с ревом пронесся по дорожке и резко затормозил возле входа. Взметнулись в воздух опавшие листья. Раздался запах паленой резины.

У швейцара в парадной ливрее замерло сердце, когда автомобиль остановился в нескольких миллиметрах от него.

– Яркое появление господина Т. Думаю, здесь это оценят, – усмехнулся Иван и вышел, чтобы открыть дверь.

Калашников надел очки, в дужки которых были вмонтированы усилитель шумов и колесико настройки. Устройство позволяло прослушивать любые разговоры в радиусе пятидесяти метров. Монитор в стеклах очков, незаметный постороннему взгляду, принимал видеоинформацию с суперкомпьютера академии, а небольшая камера в оправе позволяла передавать все увиденное.

Семен вышел из машины, посмотрел на серые лужи, вдохнул холодный осенний воздух. Да, Калашников, как обычно, экипирован по высшему разряду, а его взяли лишь как дополнительное средство связи.

– Ну и повеселимся сейчас, – Федор занял свое привычное место на плече у Растяпкина и радостно потирал лапки.

Широкая лестница вела ко входу во дворец, у подножия их встретил уже пришедший в себя швейцар.

– Что угодно господам?

Калашников сдвинул брови и ничего не ответил, изображая крайнюю степень обиды.

– Не извольте гневаться, но сегодня такой день, – затараторил швейцар. – Наш дворец проводит сразу несколько церемоний. Вот я и интересуюсь, на какую вы пожаловали.

Хомяк почесал голову. Растяпкин поправил галстук-бабочку и уставился на Калашникова. Ведь нельзя же заявить: мы тут к бандитам в гости пришли.

– Неужели не видно? – высокомерно спросил Калашников.

Швейцар оглядел их с головы до ног и произнес глубокомысленное «э-э!».

– Вы пришли в смокингах, хотя у нас все так ходят, иначе мы не пускаем. На господ рыболовов вы не похожи, они все с удочками, – начал он логический расклад. – Любители марок альбомы несут. Может быть, вы астрономы?

– Где ты у нас телескоп видишь? – возмутился хомяк.

– Не стоит так нервничать, молодой человек, – разумеется, швейцар подумал, что кричал Растяпкин. – Да, тем более они ночью собираются, так лучше звезды видны.

– Мы на собрание любителей ёжиков, – Калашников внезапно понял, что обозначало странное название киностудии.

– Да? – удивился швейцар. – Я бы вас скорее за охотников принял – из-за чучела хомяка.

– Это живой хомяк, хоть и похож на чучело, – ответил Калашников. Федор от возмущения надул щеки. – Мой сын вместо колючего ежика носит с собой хомяка.

– Пожалуйста, на второй этаж, – швейцар потерял к ним всякий интерес. – Ваша организация снимает у нас несколько залов.

Они поднялись по лестнице и вошли в широкие двери.

– Ну надо же, – возмущался Федор, – секретного агента чучелом назвать.

Фойе, еще лестница. И вот они на втором этаже. У одной из дверей прохаживается высокий человек в плохо сидящем смокинге. Семен сразу узнал его, этого великана он встречал сегодня утром в аэропорту.

– Нам сюда, – сказал Калашников. – Мы на собрание любителей ёжиков.