Приключения Ричарда Шарпа. Том 2

Значение победы под Саламанкой очень велико. Потери Веллингтона составили около пяти тысяч человек (из которых тысяча погибла прямо на поле боя – и никто не знает, сколько позже умерло от ран). Мармон, опасаясь гнева Наполеона, пытался скрыть свои потери: он сказал императору, что потерял около шести тысяч. На самом же деле он потерял четырнадцать тысяч, «орла», шесть знамен и двадцать пушек. Это был разгром, и весь мир узнал, что французская армия может быть побеждена. Французы были выбиты из западной Испании. Последствия могли бы быть еще более серьезными, не оставь испанский гарнизон в Альба-де-Тормес свои позиции: их бегство позволило Мармону сохранить 34000 солдат, а также привело к странной «невозможной» победе у Гарсия Эрнандес. Немцы потеряли 127 человек, французы – от 1100 до 2400 плюс целый батальон пленных. Первое каре было расколото именно так, как описано в романе.

Чтобы попасть в Гарсия Эрнандес, двигайтесь из Саламанки по дороге, ведущей в Альба-де-Тормес: ее невозможно пропустить, поскольку Альба-де-Тормес (благодаря Св. Терезе Авильской) по-прежнему является центром паломничества. Проехав город, поверните по указателю на Пеньяранда, деревушка будет в семи километрах за Альба-де-Тормес. Сейчас она называется Гарсиэрнандес, дорога ее огибает. Сверните налево, в деревню, потом по единственному мосту через ручей, а дальше колея (пригодная для автомобилей) приведет вас прямо к холмам, где Королевский германский легион решился на свою немыслимую атаку.

Я в большом долгу перед Томасом Лоджио, моим другом-терапевтом, нашедшим мне подходящее ранение для Ричарда Шарпа. Он просветил меня в моем медицинском невежестве, хотя я и опасался приукрасить данные мне сведения, за что прошу прощения. Все, что кажется точным в отношении ранения Шарпа, его лечения и восстановления, можно смело отнести на счет доктора Лоджио.

Остальное же – вымысел: ни Леру, ни лорда Спирса, ни кодового имени Эль-Мирадор, ни, в конце концов, маркизы де Касарес эль-Гранде-и-Мелида Садаба. Шарп и Харпер – лишь отражения реально существовавших людей, наступавших, отступавших и, наконец, принявших жарким июльским днем бой в долине у Арапил. Это была великая победа, и выжившие должны были почувствовать облегчение – но они уже тогда подозревали, что война, распространившаяся в 1812 году по всему миру, потребует для своего окончания многих подобных побед, если вообще когда-нибудь кончится. Шарпу и Харперу придется пройти еще долгий путь.  

Перестрелка Шарпа

(Ричард Шарп и оборона Тормеса, август 1812 года)

(пер. Евгений Шапошников)

— Добро пожаловать в Сан-Мигель, капитан, — сказал майор Люциус Таббс стоящему рядом с ним офицеру, — где «благорастворение воздухов и в человецех благоволение».

— Аминь, — сказал сержант Патрик Харпер, стоящий между двумя офицерами, не обращавшими на него внимания. Майор Таббс[183], в полном соответствии со своим именем, был полным мужчиной с бледным пухлым лицом. Он стоял сейчас на бастионе маленькой крепости Сан-Мигеля и выстукивал ладонями по парапету в такт какой-то воображаемой мелодии. Рядом, возвышаясь над низкорослым Таббсом, стоял худой человек со шрамом. На нем была зеленая куртка стрелка, вся в заплатках из простой бурой ткани, что делало ее при взгляде издалека похожей на плащ фермера. Ниже залатанной куртки виднелись кожаные кавалерийские штаны, принадлежавшие некогда полковнику наполеоновской императорской гвардии, а на боку висел тяжелый кавалерийский палаш, которым он и убил этого полковника.

— Здесь мы можем не беспокоиться, Шарп, — сказал Таббс.

— Рад слышать это, сэр.

— Французы ушли, — Таббс помахал рукой, намекая на то, что французы просто испарились. — Мы сделаем свою работу в этих Елисейских полях! — Шарп не представлял себе, что такое Елисейские поля, но не был намерен спрашивать, ведь ясно, что имелось в виду то приятное местечко за речкой, тихое и спокойное, залитое испанским солнцем. — Здесь только вы и я, — восторженно продолжил Таббс, — наши великолепные люди, а вина в погребах хватит, чтобы фрегат не сел на мель.

— Аминь, — снова сказал сержант Харпер.

Шарп повернулся к нему.

— Сержант! Возьми трех надежных ребят и разбей каждую чертову бутылку!

— Шарп! — вскричал Таббс, уставясь на стрелка так, будто не поверил своим ушам, — разбить бутылки?

Шарп глянул прямо в глаза Таббсу.

— Лягушатники может и ушли, но война еще не выиграна. И если их войска пересекут эту дорогу, — он указал на юг вдоль дороги, пролегавшей от моста к крепости, — тогда ни вы, ни я не захотим, черт побери, полагаться на кучу пьяных стрелков, неспособных даже зарядить винтовку, и уж тем более неспособных стрелять.

Таббс взглянул в ту сторону, не увидев ничего, кроме невозделанных полей, растущих оливковых деревьев, виноградников, белых фермерских домов и ярко-красных маков.

— Но здесь нет французов! — возразил майор.

— Ни одного, сэр, — храбро поддержал майора Харпер.