Приключения Ричарда Шарпа. Том 2

— Узнал. — Красавчик Вильям протянул Шарпу открытую флягу, — Хорошо, что не поддались порыву. Живым бы не вышли.

Протяжно всхлипнула волынка, и Шарп с Фредериксоном разом повернулись.

— О, Боже! — еле слышно выдохнул капитан.

Четыре хайлендера несли сооружённые из французских мундиров и мушкетов носилки. На носилках был Нэн.

Шарп кубарем слетел вниз и бросился к носилкам.

— Он мёртв, сэр. — скорбно сказал один из шотландцев.

Ветер шевелил седые пряди на голове друга Шарпа. Мёртвого друга.

— Он сказал, что ранен в бедро. — беспомощно произнёс Шарп.

— Нет. В лёгкое, сэр.

— Иисусе! — слёзы катились по перемазанным кровью и гарью щекам Шарпа, но он их не замечал, — Иисусе!

Они похоронили Нэна посреди взятого им редута. Играли волынки, священник читал по-гэльски молитву, и столь обожаемые генерал-майором хайлендеры залпом проводили павшего командира в последний путь.

Утром Тулуза сдалась. Маршал Сульт ночью проскользнул в просвет между британских частей, и на рассвете над городом полоскалось море белых флагов.

В сумерках третьего дня после бегства Сульта капитан Вильям Фредериксон, с помощью фальшивых зубов и повязки на пустой глазнице приобретший вполне благопристойный вид, разыскал Шарпа в винном подвальчике неподалёку от городской префектуры. В заведении яблоку негде было упасть, но желающих присесть за стол мрачного, как туча, майора со шрамом не находилось.

— Пьёте в одиночку, мистер Шарп?

— Иногда. — майор придвинул другу бутылку, — Вы веселы.

— Чертовски весел! — капитан переждал донёсшееся от префектуры «Ура!»

Там фельдмаршал Веллингтон праздновал взятие Тулузы. Именитые горожане явились на обед с белыми монархическими кокардами, клянясь, что никогда не поддерживали ненавистный режим корсиканского узурпатора.

— Никто не поддерживал, кого ни затронь. — фыркнул капитан, садясь спиной к дверям и наливая себе вина, — Как он в таком случае ухитрился править ими столько лет? Загадка. Ну, нам они больше не враги, ибо Наполеон подписал отречение. Собственной рукой! Так что позвольте мне выпить за своё и ваше здоровье, которому уже ничего не угрожает!

Шарп исподлобья взирал на друга, ничего не говоря, и Фредериксон, предположив, что тот его прослушал или не понял, разъяснил:

— Война окончена! Будь я проклят, если вру! Из Парижа приехал британский офицер. Вдумайтесь! Из Парижа — британский офицер! Да что там, целая чёртова уйма британских офицеров! Бонапарт отрёкся, Париж взят, война кончена, мы победили!

Ликование распирало Фредериксона. Он соскочил со стула и встал на него обеими ногами. Не обращая внимания на то, что большинство посетителей — французы, заорал:

— Бони отрёкся! Париж наш! Войне — конец! Мы победили! Боже правый, мы победили!

Мгновение было тихо, затем сидевшие в таверне британцы взревели. Выслушав перевод знающих английский товарищей, к рёву присоединились испанцы с португальцами. Французы, среди которых имелось несколько инвалидов-ветеранов, угрюмо уставились в свои стаканы. Один плакал.

Фредериксон приказал служанке подать шампанское, сигары и бренди:

— Мы победили, Ричард! — теребил он Шарпа, — Всё кончено!

— Когда Бони отрёкся? — сумрачно спросил майор.

— Бог весть. То ли неделю назад, то ли две.

— До драки за Тулузу?

Фредериксон пожал плечами:

— Ну… да.

Проклятье, с горечью думал Шарп, выходит, Нэн умер зря? Кровь, пролитая на гребне, выходит, была пролита зря?

Злость и тоска недолго царили в его душе. До Шарпа внезапно дошло: по всей Европе сейчас служили благодарственные молебны и били в колокола! Не будет больше сожжённых деревень и вытоптанных пашен, ограбленных церквей и разорённых городов. Сердце Шарпа забилось быстрей. Не будет изматывающих маршей под дождём и ночёвок в снегу, кровавого кошмара брешей и свиста картечи. Не будет канонад, улан, тиральеров. Всё кончилось. Война кончилась. Страх кончился. Рот сам собой растянулся до ушей, и Шарп обнаружил, что жмёт ладони подошедшим узнать у Фредериксона подробности офицерам. Наполеон, людоед, тиран, пугало Европы, проклятый корсиканец, узурпатор — кончился.

Кто-то пел, кто-то отплясывал между столиков, за которыми горбились неподвижные фигуры французов. Побеждённых.

Принесли шампанского. Не спрашивая разрешения, Фредериксон выплеснул красное вино из кружки Шарпа на засыпанный опилками пол и доверху налил искристой шипучкой:

— Тост! За мир!

— За мир!

— За Дорсет!

— За Дорсет!

Может, пришла весточка от Джейн? Мысль мелькнула и пропала. Всё кончено! Никаких сабель, картечи, штыков и пуль! Недаром Пасха — праздник торжества над смертью. Никаких больше смертей!

— Я должен написать Джейн. — решил Шарп.

Как принято праздновать в Дорсете? Бычье жаркое, кружки с элем, благовест? Скоро Шарп узнает.

— Напишете Джейн завтра. — строго отрезал Фредериксон, — Сегодня налижемся до поросячьего визга.

— До поросячьего, так до поросячьего. — не стал спорить майор.