Приключения Ричарда Шарпа. Том 2

У входа в дом, где Люсиль Кастино сняла две комнаты, ждал высокий мужчина. Его наружность вызывала невольное уважение. Его роста в шесть футов и четыре дюйма было бы вполне достаточно, так еще у него были и мышцы, соответствующего росту размера, и он выглядел еще более устрашающе, держа толстую дубовую палку, с заткнутым за пояс пистолетом и британской винтовкой на плече. У него были рыжеватые волосы и плоское грубое лицо. Человек носил гражданскую одежду, но в этом городе, переполненном войсками, легко можно было догадаться, что в свое время ему был не чужд военный мундир.

Высокий мужчина оперся спиной на ворота конюшни, но выпрямился, когда из дома вышла Люсиль. Она взглянула на западное небо, заполненное тучами, которые ускоряли наступление сумерек, так что в городе уже зажгли первые лампы.

— Может захватить зонтик? — спросила она.

— Вроде бы дождя не будет, мэм, — сказал высокий мужчина с явным акцентом уроженца Ольстера.

— Ты не обязан идти со мной, Патрик.

— А мне все равно нечего делать вечером. Кроме того, полковник не желает, чтобы вы ходили одна по вечерам. — Харпер отступил на шаг назад и оценивающе улыбнулся. — Вы выглядите великолепно, точно вам говорю!

Люсиль добродушно рассмеялась комплименту.

— Это очень старое платье, Патрик.

На самом деле Патрику было не важно как выглядит платье Люсиль, но как женатый человек он знал, как важно делать женщине комплименты. Его собственной жене будет недостаточно просто комплиментов, она была решительно против того, чтобы он ехал в Брюссель.

— Почему ты бросаешь меня? — требовала ответа Изабелла. — Ты ведь больше не солдат! Ты не обязан ехать! Твое место здесь, со мной!

Этим местом был Дублин, куда в конце войны Харпер вернулся с полной сумкой золота. Это золото он награбил во французском обозе в испанской Виттории, стране, где Патрик Харпер нашел и богатство и жену. Демобилизованный из армии, он намеревался вернуться в свой любимой Донегол, но доехал только до Дублина, где прикупил таверну рядом с городским причалом. Таверна приносила немалый доход благодаря торговле крадеными лошадьми, и эта деятельность давала Харперу возможность ездить в ирландскую провинцию. Возвращение Императора во Францию и последующее объявление войны хорошо повлияли на торговлю Харпера: за хорошую лошадь с протестантских пастбищ Ирландии снаряжающиеся на войну офицеры давали хорошие деньги.

Харпер сказал Изабелле, что едет исключительно по торговым делам, но она знала настоящую причину. Не лошади привели Харпера в Бельгию, а Шарп. Шарп и Харпер были друзьями. Они шесть лет сражались бок о бок, и как только он услышал о новой войне, то ждал лишь слова от своего старого командира. Но к огорчению Изабеллы Шарп сам приехал в Дублин. Сначала он хотел просто переждать войну со своей женщиной, но за ним прибыл вызов в голландскую армию, и Изабелла поняла, что ее муж последует за Шарпом.

Изабелла пыталась отговорить Патрика. Она грозилась бросить его и вернуться с сыном в Бадахос. Она проклинала его. Она рыдала, но Харпер рассеял ее страхи.

— Я всего лишь еду торговать лошадьми, ничего более.

— Ты не будешь сражаться?

— Да с чего, во имя Ирландии, я стану драться?

— Из-за него, — Изабелла знала своего мужа, — и из-за того, что ты не сможешь удержаться, чтобы не повоевать.

— Я не в армии, женщина. Я всего лишь хочу заработать пару пенни, торгуя лошадьми. Что в этом страшного?

В конце Харпер поклялся всеми святыми, матерью божьей и всеми ранами Христа, что не станет воевать, будет помнить, что он муж и отец, и что если даже услышит мушкетный выстрел, то подожмет хвост, убежит и спрячется где-нибудь.

— Вы слышали сегодня стрельбу на юге? — голос Харпера звучал удовлетворенно, когда он рассказывал Люсиль о сражении.

— Была битва? — тревожно спросила Люсиль.

— Скорее, просто перестрелка, мэм. — Харпер протиснулся между двух попрошаек, отскочивших в сторону. — Я думаю, Император устал ждать, когда проснется кто-нибудь с этой стороны границы.

— Видимо поэтому я не слышала ничего от Ричарда.

— Если ему пришлось выбирать между битвой и танцами, мэм, то он выберет битву, — рассмеялся Харпер. — Он никогда не любил танцевать, если конечно не был пьян, в этом случае он отлично отплясывал. — Харпер вдруг понял, что сказал лишнего. — Не то, чтобы я хоть раз видел его пьяным, мадам.

Люсиль улыбнулась.

— Ну, конечно же нет, Патрик.

— Скоро мы услышим от него новости. — Харпер поднял палку, отгоняя нищих, которые толпились поблизости от дома герцога и герцогини Ричмондских. Мир не принес достатка, напротив, и без того высокие цены поднялись еще выше из-за наплыва солдат. Днем еще женщина могла безопасно пройти по улицам Брюсселя, но ночью на улицах становилось опасно. — Отвали, ублюдок! — Харпер отогнал двух бродяжек. За канавой кричащая ребятня бежала за лакированной каретой, ехавшей к рю-де-ла-Бланшисс, но кучеры обычно весьма умело обращались с кнутами, он и на этот раз отогнал их прочь резким щелчком.