Не следует думать на основании того, что за всё время путешествия Куонеба и Рольфа мы ни разу не говорили о животных, будто они не видели их по берегам реки. Человек, который молча плывёт на лодке, скорее всякого другого увидит их. На первом привале они уже заметили множество следов красного зверя, а в то утро, когда они двинулись вверх по Гудзону, Рольф увидел первого оленя. В эту самую минуту, когда они объезжали быстрину, Куонеб два раза ударил по лодке, что значило: «внимание!», а затем указал на берег. Там, в пятидесяти ярдах от последнего, стоял олень и смотрел на них. Он стоял неподвижно, словно красная статуя, ибо в это время шерсть у оленей всегда бывает красноватая. Куонеб сделал три-четыре сильных взмаха веслом, и лодка быстро подалась вперёд. Тогда он протянул руку за ружьём, но олень мигом повернул назад большими прыжками, и скоро в чаще леса мелькнула в последний раз белая кисточка его хвоста. Рольф сидел как зачарованный. Всё случилось так внезапно… так близко… и словно призрак расплылось в лесу. Он даже вздрогнул, когда олень исчез.
Несколько раз по вечерам видели они мускусную крысу, а один раз в воде мелькнул какой-то чёрный блестящий предмет, похожи на чудовищную пиявку, которая скользила то вверх, то вниз по реке.
— Выдра, — шепнул Куонеб и приготовил ружьё, но выдра нырнула в воду и не показывалась больше.
На одном из привалов их разбудил какой-то странный топот и неприятное щёлкание у самой головы. Они встали и увидали дикобраза, который возился со сковородкой, стараясь сгрызть соль, оставшуюся на ней. Скукум, привязанный к дереву, напрасно протестовал против его вторжения и изъявлял полную готовность примерно наказать нарушителя прав чужой собственности. Путешественники до тех пор не отделались от назойливого посетителя, пока не повесили все кухонные принадлежности в таком месте, где он не мог их достать.
Один раз они слышали короткий пронзительный лай лисицы, а раза два — тихий жалобный вой волка, вышедшего на охоту. Диких птиц они встречали множество, и, когда кто-нибудь из них охотился вблизи лагеря, скудный стол их украшали утки.
На второй день они видели трёх оленей, а потому Куонеб на третий день зарядил на всякий случай ружьё и отправился на рассвете в лес. Рольф хотел следовать за ним, но индеец покачал головой и сказал:
— Разведи огонь не раньше, как через полчаса.
Двадцать минут спустя Рольф услышал выстрел, а немного погодя в лагерь вернулся индеец с задней ногой оленя. Перед тем, как двигаться дальше, они прошли милю вверх по реке, забрали остальную оленину и присоединили её к грузу. Они видели ещё семь оленей, но не тронули их, хотя Рольф горел нетерпением испробовать свои охотничьи силы. Во время одного перехода в лесу он, или вернее Скукум, выследил несколько тетеревов, которые сидели на деревьях. Путники остановились. Пока Скукум отвлекал своим лаем внимание тетеревов Рольф сбил птичьими стрелами пять штук, которых присоединили к остальным запасам. Все мысли Рольфа были заняты оленями, и ему хотелось во что бы то ни стало пойти на охоту одному и вернуться домой с грузом оленины.
Вскоре после этого с ним случилось следующее происшествие. В тот момент, когда они на рассвете огибали поворот реки, они увидели на каменистом прибрежье чёрную медведицу и двух медвежат, которые то и дело нагибались в воду, собирая, надо полагать, речных раков.