Приключения рыцаря из Милана

Вообще-то меня нельзя назвать худым, просто шестимесячная королевская диета, состоящая исключительно из рыбной похлебки, не способствует сохранению хорошей физической формы. Объяснять это незнакомцу я не собирался, и поэтому только ухмыльнулся, надеясь, что гримаса получилась не слишком пугающей. Гость коменданта тюрьмы сразу же добавил:

– Впрочем, то, что в тюрьмах кормят отвратительно, всем известно. Надеюсь, синьор, вы скоро уладите все свои недоразумения с королевскими чиновниками, и вас отпустят.

– Синьор Никколо, давайте говорить прямо. Не нужно терять времени даром. За шесть месяцев, что я провел в этих стенах, у меня порядком расшатались нервы. Если вы хотите мне что-то сказать – говорите. Если нет – я, пожалуй, пойду обратно в камеру. На ужин обещали свежую похлебку из скумбрии.

Может быть, мои слова были немножко грубы, не спорю, но мне хотелось получше узнать человека, попросившего встречу со мной, и давшего, видимо, большую взятку начальнику тюрьмы. Кем бы ни был незнакомец, но терпения ему не занимать.

– Вы, конечно, правы, синьор да Рива. Я действительно хочу с вами кое о чем поговорить. Это очень конфиденциальный разговор. Я надеюсь, что если вы не согласитесь с моим предложением, то не станете о нем никому рассказывать. Не так ли, синьор?

– Конечно. Вы, наверное, кое-то узнали обо мне, прежде чем прийти сюда, и знаете, что я не имею привычки болтать попусту. Поэтому насчет конфиденциальности можете не переживать, – сказал я, подумав, что есть более надежный способ сохранения тайны, чем обещания дворянина.

– Позвольте тогда вначале отметить, что я слышал о вас много хорошего. Меня уверяют, что вы настоящий рыцарь, человек слова, благородный и отважный. Вы всегда выполняете данное обещание, что в наши дни можно считать еще одной добродетелью. Мне также известно, что вы хороший солдат. Представьте себе, кое-кто еще помнит, как вы в 1299 году отличились в битве при Фалконаре⁸.

Я тоже никогда не забуду то сражение в Сицилии на равнине Фалконара, между Марсалой и Трапани, когда погибло так много моих товарищей. На той равнине остались лучшие кавалеристы Неаполя, бывшие когда-то настоящим украшением неаполитанского рыцарства.

– Еще я слышал, что адмирал Руджеро де Лория⁹, – продолжал таинственный посетитель, – был о вас хорошего мнения. Это о многом говорит. Вы неплохо дрались под флагом этого сицилийско-каталонского адмирала, только я не пойму как вы к нему попали. Впрочем, это не мое дело.

И это тоже было правдой. Довелось мне несколько лет после бегства из Милана (об этом я, возможно, расскажу когда-нибудь потом, с вашего позволения, если, конечно, хватит времени и сил, и не помешают враги, которых, вообще-то, в последние годы стало гораздо меньше, чем раньше), поскитаться по Южной Италии и по Сицилии, пока не обосновался, наконец, в Неаполе. Так получилось, что мне взбрело в голову по юности и от безденежья записаться в армию адмирала Роджеро де Лория, у которого как раз сицилийский король Федерико II¹⁰, младший сынишка умершего в 1285 году Педро Арагонского¹¹, отобрал его земли и замки. Естественно, гордый каталонский дворянин этого просто так оставить не мог. Он попытался вернуть свои сицилийские владения, но не тут-то было. В битве при Катандзаро¹²

, где и мне довелось побывать, Федерико II нас разбил, оставив ни с чем не только де Лорию, но и меня с еще тремя сотнями бедных дворян, служивших в его армии.

Так уж получается, что армии, в рядах которых я нахожусь, почему-то терпят поражения. Нет, конечно, были отдельные победы, но в итоге всё сводилось к общему поражению. Так, кстати, было и в 1302 году, когда несколько моих товарищей уговорили меня вместе с ними поступить на службу к Карлу Валуа¹³, брату короля Франции Филиппа IV Красивого, набиравшего солдат для вторжения на Сицилию. Тогда, помню, немногим удалось отплыть из Сицилии. Все трое моих приятелей остались в сицилийской земле. Мне повезло получить только ранение в ногу.

– Как видите, я многое о вас знаю, синьор да Рива, – посмотрел на меня человек, называвший себя Никколо.

– Да, – признал я, – вы приложили много усилий, чтобы узнать обо мне и чтобы встретиться со мной.

Этот синьор, конечно, кое-что знал обо мне, но не всё. Кое-кто, будь он в живых сейчас, мог бы рассказать больше.

– Так что вам надо, синьор? – спросил я, прямо глядя в лицо незнакомца. – Зачем я вам нужен? Вы, верно, не просто так вспомнили о моих военных заслугах. Должен вас предупредить, что я не совершаю подвиги. Слухи, как это всегда бывают, намного преувеличены. В Неаполе я знаю десяток достойных синьоров, владеющих мечом лучше меня, и у которых больше достоинств, чем у меня. Поэтому я вас сразу предупреждаю – подвиги не для меня.

– Благодарю вас за это предупреждение и за откровенность. Но я не попрошу от вас совершения подвигов взамен на свободу.

– Что же вы попросите взамен?

– Вам нужно будет убить одного человека, синьор да Рива.

* * *