Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки

— Кто же выпустил Василия Босого? — не замечая замешательства Семена, переспросил Петр.

— Государь, — с трудом выговорил Семен, — прикажи кликнуть солдат.

Петр удивленно на него покосился.

— А для чего тебе понадобились солдаты?

— Заковать Семена Поташова в железа.

Петр заерзал на табурете; молодой помор его удивлял.

— Почему это вдруг понадобилось заковывать Семена Поташова в железа? — спросил он.

И молодой помор решительно заявил:

— Потому что освободил Василия Босого Семен Поташов.

Петр приподнялся, переспросил:

— Освободил Василия Босого Семен Поташов?

Семен протянул руки, словно прося скорее заковать их.

Глаза Петра округлились, а по лицу его снова забегала судорога.

Опустившись на табурет, Петр попытался раскурить трубку. Но, когда из этого ничего не получилось, отбросил трубку на стол.

А затем, вскочив, крикнул:

— Для чего ты это сделал?..

Семен молчал.

— Говори же: для чего ты это сделал?

Подняв глаза, Семен тихо ответил:

— Василия Босого обманули плохие люди, а он даже под пыткой их не выдал... Я сам смотрел, как его подвешивали, мне стало Василия Босого жалко...

Петр сделал шаг в одну сторону, затем в другую — маленькая комната не давала возможности разойтись, — наконец резко повернулся к Семену.

Сдерживаясь, что давалось ему с трудом, Петр спросил:

— Но ты же убил его?.. Сам его убил!.. Так ведь?

Семен не мог говорить, он только кивнул головой.

— Так для чего же ты выпустил его?

— Я тогда, государь, поступить иначе не мог.

Петр опустился на табурет, посидел, барабаня пальцами, и вдруг снова выкрикнул:

— Знаешь, что за все это полагается?

Семену на это нечего было сказать. Тут Петра словно осенило, и он быстро проговорил:

— Не стал бы я спрашивать, — ты бы мне все это рассказал?

Семен ответил убежденно: «Да, государь». А затем, подумав добавил: «Если бы представился случай».

— А не могло тебе прийти в голову, что обо всем этом нужно было молчать?

— Нет, государь.

— За все это, — продолжал Петр, — и не таким, как ты, рубят голову. Это тебе понятно?

Семен снова ничего не ответил. Петр вскочил и закричал, размахивая трубкой:

— Так почему же ты не падаешь мне в ноги, не молишь о пощаде?..

И, приблизив возбужденное лицо к побледневшему лицу Семена, для чего ему пришлось согнуться, Петр прошептал:

— Моли же меня о пощаде, — ведь ты спас мне жизнь, я у тебя в долгу...

— Мне не о чем молить тебя, государь: я поступил, как велела мне совесть.

Пораженный Петр сел. «Непостижимо, — подумал он, глядя на Семена, — человек этот или в безумстве наговаривает на себя или честен до безумия».

Он начал разжигать трубку, что удалось не сразу. Затянувшись несколько раз и делая вид, что будто ничего не произошло, Петр спросил:

— Расскажи, — как это ты устроил побег?

Семен все рассказал по порядку: и про посещение старой оружейной палаты, и про найденный план, и про подземные ходы, — словом, про все, что относилось к побегу. Петр слушал и удивленно покачивал головой.

А затем спросил:

— Кому, кроме нас с тобой, все это ведомо?

— Надо думать, государь, отцу келарю.

Петр нахмурился.

— Про келаря не вспоминай, келарь удавился еще до того как из-под Варде-горы вернулся архимандрит. Архимандриту ты, надеюсь, об этом не рассказывал?

Петр пытливо посмотрел на Семена. Тот ответил:

— Нет, государь.

— Не представилось случая? — передразнил Петр.

Семен промолчал. Петр заговорил о другом:

— Господин Патвард, сказал ты, собирался выведать у тебя тайну похода?

— Собирался, государь.

— Но ничего не выведал?

— «Тайна сия никому не должна быть ведома»... Твои же слова, государь.

— А если бы господин Патвард стал тебя пытать?

Лицо Семена вспыхнуло, — он быстро ответил:

— Государь, господин Патвард придумал страшнее всякой пытки!..

Петр ласково взглянул на Семена и сказал совсем просто:

— Знаешь, Семен, в первый раз встречаю такого человека... Скажу прямо — Александр Данилович тоже спас мне жизнь, но ты на Меньшикова не походишь, ты — совсем другой.

Опять наступила тишина. Петр, как вначале, закинул ногу на ногу. Семен продолжал перед ним стоять. Заговорил Петр:

— Что бы ты ни сотворил, все равно я у тебя остался в долгу. Проси у меня, что хочешь. Понимаешь, все, что хочешь!..

— Государь...

Семен запнулся.

— Проси, проси!..

— Государь, мне ничего не нужно.

— Тебе ничего не нужно!.. Ничего не нужно?.. А вот Александр Данилович ужо воспользовался бы случаем вытянуть из меня побольше... Я тебе говорю: проси, что хочешь, а тебе — ничего не нужно!.. Так ничего и не нужно?

— Ничего, государь.

— Чин адмирала?

— Государь!..

— Дворянское звание?

— Государь!..

— Мешок денег?

— Государь!..

— Да что ты заладил: «государь, государь...» Я и без тебя знаю, что я государь!..

Семен умолк, а Петр продолжал:

— Денег, чинов и званий ты не хочешь. Но делать тебе что-то надо, Семен.

— Я, государь, отлынивать от дела не собираюсь.

— Хочешь служить в армии? Только помни: у меня даже родовитые начинают с солдат.

Семен отрицательно покачал головой.

— Хочешь на флот? Я чуть не забыл — ты с Белого моря. Значит, на флот?

Семен снова отрицательно покачал головой.

— Может быть, собираешься остаться при моей персоне?

В вопросе Петра прозвучала издевка.