Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки

— По дурости неистовой в огне себя сжигаете?

— Самосожжение отрицаем, как богу неугодное.

— Все врете — знаю я вас! А за царя богу молитесь, ну-ка скажите?

— Божье — богови, кесарево — кесарю, как издревле указано священным писанием...

— Лукавите! — перебил Меньшиков. — Говорите разом, зачем явились сюда?

Меньшиков заторопился: он боялся, что Петр его уже разыскивает.

— Обитель вносит посильную лепту на государево дело, — проговорил старший из странников, передавая Меньшикову мешок с деньгами.

И оба снова молча поклонились. «Раскольники совсем не глупые», — подумал Меньшиков, но все же счел нужным припугнуть их.

— Против царя идете, смуту сеете, неприятелю на руку играете! Так, что ли, выходит? Разнести ваше богопротивное логово, а людишек всех в солдаты забрать?..

Странники стояли опустив глаза: деньги были в руках Меньшикова, угрозы его уже страшными не казались.

Самому Меньшикову хотелось как можно скорее заглянуть в мешок: какие там деньги и сколько их?

Вдруг рядом раздался голос: «Добро, добро...»

И сверху протянулась рука, забрав мешок. Это был сам Петр, разыскивавший своего любимца.

— Вот, мин херц, — как ни в чем не бывало заговорил Меньшиков, — страннички явились из раскольничьей обители, что на Верхнем Выге находится. Богу молятся по-своему, царской власти не признают...

— А подати платят исправно? — прервал Петр.

— Двойной подушный оклад выплачивает обитель за каждого обитающего в сузёмке. Обитель может представить ежегодные росписи приказной избы, — поспешил ответить старший из странников.

— Добро, добро! — продолжал Петр, подкидывая мешок с деньгами, в котором звякнуло золото, — царь давно уже научился различать деньги по звуку.

— Добро, добро! — еще раз повторил он и спросил как бы невзначай: — А сколько вас, раскольников, собралось в сузёмке?

— Со всеми стариками, женщинами и детьми едва наберется душ с пятьсот...

Петр весело посмотрел на странников и сказал:

— Ну, когда подати платите исправно, так молитесь как хотите!..

И, зажав мешок под мышкой, зашагал прочь.

— Слыхали? — многозначительно произнес Меньшиков.

Странники утвердительно закивали головами. Лукаво улыбаясь, Меньшиков добавил:

— А за царя все же молитесь… За такого царя и раскольникам помолиться не грех!..

На этом он отпустил странников. Догнав царя, Меньшиков спросил:

— Что это ты, мин херц, таким милостивым был сегодня с раскольниками?

— Милостивым? — иронически спросил Петр. — А кто у тебя на железоделательных заводах работать будет? Об этом ты подумал, мин херц?

На что Меньшиков был и сам неглупым, а до этого не додумался.

Выговские странники, Андрей и Семен Денисовы, обнадеженные словами Петра, возвращались в обитель; они теперь знали, что с таким царем им удастся поладить.

5

Старца Пахомия привезли в скит на речке Кумбуксе. С головы его сняли мешок, развязали ему руки и ноги и заперли в келье, которая имела только одно узкое окошко, выходившее на реку. Андрей Денисов приказал не выпускать старца до тех пор, пока далеко на юг не уйдет со своим войском царь Петр.

Люди, которым была поручена охрана старца Пахомия, очевидно, забыли, что он сумел совершить побег из Соловецкого монастыря. Для обычного человека убежать через окошко кельи не представлялось возможным, но старец был таким тощим, что хотя и с трудом, но вылез ночью наружу. Было холодно, а к рассвету выпал утренник. Босиком, в изодранной одежде, но с огнивом и трутом, старец Пахомий направился туда, где, считал он, должно пройти войско «царя-антихриста». На утренней изморози остались отчетливые следы старца.

К утру, когда обнаружился побег, люди пустились за ним вдогонку. Не разбирая дороги, старец продирался через самую чащу. Его можно было бы быстро догнать, если бы между побегом и началом погони не прошло несколько часов. Поэтому старцу удалось дойти до того места, где должно было проследовать царево войско, значительно раньше искавших его людей.

С рассветом Пахомий увидел стоявшие на салазках петровские фрегаты. В это время в проснувшемся лагере к походу все уже было готово, и фрегаты медленно сдвинулись с места. Определив, откуда дует ветер, старец забежал вперед и перебрался на другую сторону прорубаемой просеки. Так он шел неподалеку от фрегатов до полудня, как вдруг его внимание привлекли громкие крики и шум, а также пронзительные и тревожные звуки труб, несшиеся из лагеря. На его глазах фрегаты остановились, а немного спустя закачались и повалились набок.

Что происходит в лагере, старец знать не мог. Он только понял, что лучшего случая ему не представится. Набрав кучу сухого валежника, он поджег его. Пробежав немного, поджег вторую кучу и кинулся дальше. Вскоре неподалеку от просеки запылал лес, и поднявшийся ветер погнал огонь в сторону поваленных набок фрегатов.

Сделав все это, старец Пахомий кинулся обратно к обители и сразу же попал в руки разыскивающих его людей. Те уже знали, что натворил сбежавший старец. Но их испугало не то, что огонь может уничтожить царские фрегаты, а то, что ветер раздувает пожар в сторону Выгорецкой обители. Об этом они и поспешили сообщить Андрею Денисову.