Приключения Сони в картинной галерее

– Будет с вас и того, что есть, – недовольно промычал начальник, снова платком протёр лицо, на рубашке под мышками расползлись мокрые круги.

– А тот дом почему не сносить? – словно кукушка из домика выглянул из будки крановщик, указывая на Звездочеевский «склеп».

– Потому что мне нужно его осмотреть, – нервно ответил начальник и направился к дому.

«Да он же сам идёт ко мне в руки! – обрадовалась Атлантида. – Отли-и-ично, здесь всё и решится»…

Убийца подходил всё ближе, птичка следовала за ним, то прячась в траве, то весело взмывая ввысь. «Сейчас, сейчас, сейчас я ему устрою такое»… – радостно предвкушала Атлантида. И тут ей в голову пришла интересная мысль:

– Хм, а ведь он богач! А что, если… Да-а-а! А что, если использовать его в своих целях? У него много денег, можно заставить его построить музей имени моего папы! А уже потом отомстить. Поймать какого-нибудь маленького посетителя, подчинить себе проклятье… Так будет лучше!

Тем временем Николай Андреевич в сопровождении охраны, двух крепких, похожих друг на друга качков, подошёл к дому, но переступать порог не спешил.

«Ой, они же в доме заметят мою птицу, – подумала Атлантида. – Что же придумать, чтобы наблюдать незаметно?».

Вдруг мольберт, мёртвый отец, перевёрнутое кресло, зеркало на противоположной стене исчезли, а перед глазами Атлантиды оказались окна с разбитыми стёклами, занавешенные короткими, некогда белыми и весёлыми, а сейчас серыми и грязными занавесками, резной настенный шкафчик, убого накренившийся на одну сторону. Из его раскрытых дверец виднелись неаккуратные груды съехавшей на один бок посуды. В раковине тоже была посуда с засохшими остатками еды и тучей облепивших её мух. Внизу Атлантида видела большую часть круглого стола, покрытого пыльной клеёнкой. Это была кухня. Атлантида помнила, что в кухне на стене висела другая картина отца – «Цветик».

«Что же, я теперь смотрю глазами Цветика? – обрадовалась Атлантида. – Значит, я могу перемещаться внутри картин, куда хочу? Очень кстати».

Из картины «Цветик» просматривался идущий вбок неширокий коридор, выходящий в сени. В сенях, к сожалению, картин не было. Но ничего, гостей можно встретить и здесь.

«Интересно, а другие герои картин тоже умеют перемещаться? Наверное, нет» – думала Атлантида, стараясь не выпускать из поля зрения вход в сени, хоть это было не очень удобно: приходилось держать себя в напряжении, удерживая боковое зрение. – Это ведь я смотрю глазами Цветика, а не она моими. Я могу стать королевой нарисованного мира, в этом есть своя выгода. Только нужно подумать, какая именно и как её использовать, чтобы выбраться человеческий в мир».

Наконец, дверь в сени отворилась, Атлантиде пришлось на время забыть о «королевских» планах. Она старалась не шевелиться, не зная толком, могут ли люди её движение увидеть. Папа ведь столько лет не замечал, как она разгуливала по своей картине. До тех пор не замечал, пока она не пробила холст и не вылезла из него.

Николай Андреевич нерешительно постоял на пороге, озираясь. Потом вскрикнул: «О, Боже!» и восторженно ахая, потрусил прямиком к Атлантиде. Та сообразила, что кругляш спешит к картине «Цветик».

– Чудо! Это великолепно! – восклицал он, касаясь потной лапой лица девушки на картине.

Атлантиду передёрнуло. Она отшатнулась, но ни кругляш, ни его свита, похоже, ничего не заметили.

Бурно восторгаясь, шеф побежал в одну комнату, потом в другую. Качки с каменными физиономиями шагали за ним, Атлантида не отставала.

– Кто это всё нарисовал? – равнодушно спросил один из качков.

– Какая разница, – отмахнулся толстяк, и Атлантида увидела, как побледнело его лицо.

Он знал, кто автор картин. Почему не сказал? Атлантида почувствовала тревогу: толстяк явно что-то замышлял, что-то недоброе.

– Какая разница? – повторил он уже громче – Мне до этого нет дела. Вы даже не представляете, сколько всё это может стоить!

– Ах ты, гад! – выругалась Атлантида, сейчас её голос звучал абсолютно нормально, однако в комнате её не слышали. – Продавать картины папы!? Ну, ты у меня дождёшься!

– Половину продам, половину заберу себе, – продолжал размышлять вслух толстяк, любовно поглаживая очередной попавшийся под руку звездочеевский шедевр.

– Ах! Ещё и себе присваивать! – кипятилась Атлантида, гневно глядя на зарвавшегося гостя, а он видел на картине только зелёные глаза русалки, выглядывающей из-за гладкого обточенного водой валуна! – Ты обречен!

В этот момент из дальней комнаты, служившей хозяину мастерской, послышался испуганный возглас:

– Николай Андреевич! Сюда!

Атлантида поняла: нашли её мёртвого отца. И тут же переместилась в свою картину.

Она видела, как перекосило лицо толстяка, когда он смотрел на неё. ОН УЗНАЛ девочку на полотне!