Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году: [романы]

Снятие показаний было произведено с педантичной[177] тщательностью, и после неоднократно повторенных наблюдений угол составил 73°58'42,413''. Как видно, измерение было произведено с точностью до тысячных долей секунды, то есть с точностью, можно сказать, абсолютной.

На следующий день, на рассвете, лагерь снялся с места. Полковник Эверест хотел как можно быстрее присоединиться к своим компаньонам. Он спешил узнать, не слишком ли дорогой ценой было оплачено это покорение высоты. Под руководством «форелопера» повозки тронулись в путь, а в полдень члены научной комиссии воссоединились и поздравили друг друга с победой.

В это утро сэр Джон Муррэй, Михаил Цорн и Вильям Эмери с вершины горы измерили угловое расстояние до нового ориентира, расположенного в нескольких милях к западу от меридиана. Затем астрономы определили зенитную высоту нескольких звезд и вычислили широту самого пика. Это дало возможность Николаю Паландеру заключить, что последними измерениями была получена вторая часть дуги меридиана, равная одному градусу. Отсюда следовало, что общее протяжение пятнадцати треугольников, начиная с базиса, покрывает два градуса.

Работы выполнялись в удовлетворительных условиях, и можно было надеяться, что никакого физического препятствия не возникнет вплоть до их полного окончания. В продолжение пяти недель погода благоприятствовала астрономическим наблюдениям, а на местности, немного гористой, легко находились точки для установки ориентиров. Под руководством бушмена регулярно устраивались лагерные стоянки, а охотники каравана с сэром Джоном во главе беспрестанно снабжали экспедицию продовольствием. Почтенный англичанин уже перестал считать всевозможных антилоп и буйволов, падавших под его меткими пулями. Все шло как нельзя лучше. Здоровье у всех было вполне удовлетворительное. Вода в ложбинках еще не иссякла. Наконец, споры между полковником Эверестом и Матвеем Струксом поумерились, к великому удовольствию их компаньонов. Каждый старался вовсю, и уже можно было предвкушать окончательный успех предприятия, когда одна трудность местного характера вдруг остановила наблюдения и воскресила национальное соперничество.

Это было одиннадцатого августа. Накануне караван пробирался по местности, на которой леса и полосы кустарников чередовались друг с другом на многие мили вокруг. В то утро повозки остановились перед сплошной и высокой стеной деревьев, их заросли терялись далеко за горизонтом. Нет ничего более впечатляющего, чем эта зеленая масса, сплошной завесой опустившаяся над землею. Никакое описание не могло бы дать полного представления о прекрасных деревьях, являющих собой африканский лес. Здесь вперемежку росли деревья самых разнообразных пород — «гунла», «мосокосо», «мукомду», дерево, ценимое в кораблестроении, эбеновые деревья, с толстыми стволами, кора которых покрывает совершенно черную плоть, «богиния» с твердыми, как железо, волокнами, «бухнерас» с цветами оранжевого цвета, великолепные «рудеблатты» с белесоватым стволом, украшенные малиновой листвой неописуемого вида, и тысячи гаяков, достигающих порой в обхвате пятнадцати футов. Из этого густого массива доносился шелест, волнующий и величественный, напоминающий шум прибоя на песчаном берегу. То ветер, продираясь через густые шапки деревьев, вырывался на опушку гигантского леса.

— Это Ровумский лес! — сказал охотник Мокум в ответ на вопрос полковника Эвереста.

— А какова его протяженность с востока на запад?

— Сорок пять миль.

— А с юга на север?

— Приблизительно десять миль.

— Как же мы пройдем через эту густую массу деревьев?

— Насквозь мы не пройдем, — ответил Мокум. — Там нет ни одной тропинки. У нас один выход: обогнуть лес либо с востока, либо с запада.

Оба начальника экспедиции, услышав решительные ответы бушмена, пришли в большое замешательство. Совершенно очевидно, что в таком лесу, занимавшем абсолютно ровную местность, нельзя было установить точки визирования. Обходить же его, то есть удалиться на двадцать — двадцать пять миль в ту или иную сторону от меридиана, означало сильно увеличить объем работ по триангуляции и добавить, быть может, дюжину дополнительных треугольников.

Новое естественное препятствие возникло перед экспедицией. Поэтому как только в тени великолепных деревьев, в полумиле, от опушки самого леса, был разбит лагерь, астрономы собрались на совет для принятия решения. Вопрос о триангулировании с углублением в громадный лесной массив даже не стал рассматриваться. Оставалось предложение обойти чащобу либо справа, либо слева, при том, что удаление явится почти одинаковым в каждую сторону, поскольку меридиан пересекает лес посередине.