Приключения в дебрях Золотой тайги

Следующим выдающимся событием в освоении северных путей стал приход в 1878 году в Обскую губу датского парохода «Нептун». Он добрался до устья реки Надым, здесь встретился с новым пароходом Джозефа Виггинса Warkworth. Оба корабля вернулись в Европу с грузом сибирских товаров.

В том же году Трапезников снарядил новый корабль – шхуну «Сибирь». Она из Оби прошла в Обскую губу и благополучно прибыла в Лондон.

В 1880-м пароход «Нептун» совершил плавание из Европы в Обскую губу и обратно.

Известно, что в 1893 году экспедицию в Обскую губу снарядило само Морское министерство России. Пароход «Лейтенант Малыгин» под началом лейтенанта Шведе проводил исследования главным образом в северной части Обской губы.

Было еще немало других плаваний, исследований, что свидетельствовало о возобновлении интереса к Сибири. Во второй половине XIX – начале XX вв. проблема освоения морского пути по Баренцеву и Карскому морям с заходами в устья Оби и Енисея становится популярной, а практические результаты – востребованными. Экономика Сибири развивается, и ей остро необходимо найти выход на рынки сбыта. Требовались покупатели для замечательных урожаев хлеба, для огромных запасов древесины. А самой Сибири требовались европейские товары, доставка которых морским путем оказывалась значительно дешевле, чем сухопутные многомесячные переходы.

Глава шестая

Клятва

«Императорское общество для содействия русскому торговому мореходству

Отделение в Санкт-Петербурге

27.2.1878

Его Высокопревосходительству господину генерал-губернатору Восточной Сибири

Правление отделения покорнейше просит Ваше Высокопревосходительство благосклонно принять экземпляр трудов отделения за 1877 год. Плавания Виггинса, Норденшельда, Даля и Шваненберга показали возможность прохода чрез Карское море; и попутно можно надеяться на установление торговых сношений Сибири с Европою в известное время года; что принесет неисчислимые выгоды Сибири и всему нашему отечеству. Несчастные же случаи на Енисее с пароходами Виггинса «Темза» и клипером Сидорова «Северное сияние» указывают на необходимость исследования рек Оби и Енисея. По этому предмету отделение обращалось с ходатайством в Министерство путей сообщения и морское, которые сообщали, что в настоящее время у них нет для этого достаточных сумм. Так как от установления морской торговли из устья Енисея много зависит в благосостоянии вверенного Вам края, то соблаговолите ли Ваше Высокопревосходительство обратить на это дело внимание и не можете ли отыскать местные средства для его исполнения. При этом правление отдела считает своим долгом сказать несколько слов и о трудах главного деятеля по открытию прямого пути из сибирских рек в Европу М. К. Сидорова…»

По архивным материалам

На берегу реки, в укромном месте между большим баркасом и грудой старых, почерневших от воды и ветра бревен, потрескивал костер. Трое мальчишек расположились вокруг, зачарованно глядя на отвесные скалы берега, по которым плясали огромные тени огненных языков.

– Везучий, ты, Степка, ничего не скажешь, – с откровенной завистью протянул Алексей, сын купца Макара Калюжного.

– Точно, везет, и я бы в экспедицию сбег, – мечтательно поддержал его Матюха Шипицын, тоже купеческий сын.

– Куда там, – сокрушенно покачал головой Алешка. —

Батя опять заставит в конторе сидеть, разговоры ихние торговые слухать. Все скоблит и скоблит: входи в дело, сынок, на ус мотай, тебе мое дело перейдет, ты у меня наследник… А мне и не надо ничего. Учиться хочу. В географы уйду, все одно.

– И усов-то у тебя нет, на что мотать-то? – загоготал Матюха.

– Однако дам тебе в ухо, поди не будешь ехидничать, – обиделся Алешка.

– Чего, чего разошелся. Уж и пошутить нельзя, сахарный больно.

– А может, Алеш, и правда сбечь? Записочку оставь, так, мол, и так. Своего отца я уговорю тебя взять, – предложил Степан, сын Николая Катаева.

– Пустое, Степа. Куда убежишь? Тайга кругом. Папаня меня со своими приказчиками из-под любой сосны достанет. Да и учиться я хочу. Он через год обещал в Иркутск свезти, в промышленное училище.

– А я в ремесленное пойду. По плотницкому делу. Дерево податливое, что хочешь из него сделать можно. А у меня талант, дед мой так и сказал: руки есть у тебя, Матюха, к дереву ты способный.

– Хочешь, Степка, я тебе настоящий револьвер подарю? В тайге пригодится. Вдруг зверь или тунгус нападет, – зашептал Алешка.

– Не могут тунгусы нападать. Отец рассказывал, что они добрые люди.

– Во загнул! Да они в тайге живут – ни дома, ни двора.

– Экий ты пенек, Алешка, а еще учиться вздумал. Такие же они люди, как мы с тобой, положим, только живут по-другому. Им изба твоя на кой нужна? У них шалаши есть, юрты. Про американских индейцев читал?

– Не, не читал.

– Индейцы живут в вигвамах, тоже вроде как юрта. А еще отец говорил, что тунгус – лучший охотник в тайге. Бегает на лыжах и не устает, а стреляет без промаха. А про револьвер, Алешка, ты, поди, соврал?

– Я?! Провалиться мне на этом месте!

– Толком объясни, откель у тебя револьвер?