Приключения в Красном море. Книга 2<br />(Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс)

Эти слова, точно передающие суть нашего дела, окончательно развеивают мои сомнения. Юноша любезно берет мой чемодан и добавляет, что узнал меня, так как я заходил в магазин похоронных принадлежностей, где он служит.

Ему двадцать пять — двадцать восемь лет, и его скромная одежда подобрана таким образом, чтобы он как можно меньше бросался в глаза. Этот наряд и навел меня на мысль, что его хозяин — полицейский, ибо подобные люди, неприметные в толпе, поодиночке выглядят несколько странно, и наметанный глаз немедленно причисляет их к отряду «мусоров», как называют полицейских на воровском жаргоне. Его лицо — одно из тех незапоминающихся лиц, чтопозволяют слиться с толпой. Он говорит на всех европейских и восточных языках и знает всех тайных агентов Каира, Порт-Саида и Александрии. Он указывает мне на некоторых из них по дороге.

Та же коляска с бессловесным кучером поджидает нас в привокзальном дворе. Мы едем в гостиницу, где я уже останавливался. Хозяин встречает меня с понимающим видом. Ставро тоже здесь, но он спит, из-за его двери слышится могучий храп.

На следующее утро молодой человек, встречавший меня на вокзале, будит меня и ведет нас в лавку похоронных принадлежностей. Я снова вижу Горгиса, сидящего за своим письменным столом с озабоченным видом. Он осунулся, побледнел, словно провел бессонную ночь.

— Значит, — спрашиваю я, — все прошло благополучно?

— Dio grande![40] — отвечает он по-итальянски. — Надеюсь, но я уже час жду Омара, он должен подтвердить эту новость… Он давно должен был вернуться. Вчера вечером, в десять часов, он заходил ко мне и поделился опасениями по поводу передвижений полиции, о которых сообщил Михаэль.

Михаэль — тот самый, кого я вчера принял за полицейского. Тактично удалившись, он принялся стирать масляные пятна с витрины магазина. Слуга в длинном египетском халате без рукавов ставит чашки с турецким кофе на роскошный гроб, выставленный у входа.

Я еще не совсем освоился со здешней обстановкой.

— Нет, нет, — кричит ему Горгис, — не сюда!.. Останутся пятна. Возьми столик в том углу и поставь его здесь.

В то время как слуга исполняет приказ, Горгис подходит к одному из роскошных гробов, небрежно открывает его и достает оттуда блюдо, уставленное икрой, ракушками со свежим маслом, гренками и лимонами. При виде этих яств великолепный ангорский кот, лежавший в витрине, встает, потягивается, спрыгивает на землю и, мяукая, принимается ласкаться к хозяину.

— Ах ты, разбойник, вот чего ты ждал, — говорит Горгис, поглаживая кота. — Хочешь позавтракать со мной, как вчера? Капитан, — обращается он ко мне, — давайте позавтракаем. Я поджидал вас, чтобы отведать икру, доставленную вчера с Азовского моря. Каждый месяц капитан одного русского парохода привозит мне свежую икру.

Я никогда не заставляю себя упрашивать, если речь идет о таких деликатесах. Горгис накладывает мне икру, как овсяную кашу, и предлагает есть без хлеба ложкой. До чего же прогадывают скупые, которые намазывают икру на тонкие ломтики хлеба! Он же, Горгис, съедает целый фунт за один присест, только так можно почувствовать вкус… И ощутить себя богачом. Он улыбается, довольный моим изумлением при виде этого гастрономического изобилия. Но тут же вся его веселость проходит: в комнату входит Ставро, занимавшийся сбором сведений. У него мрачный вид, и на предложение присоединиться к нашей трапезе он отвечает замогильным голосом:

— Спасибо, я не хочу портить вам аппетит.

И, уронив свою огромную шляпу на гроб, он испускает тяжелый вздох.

У Горгиса кусок встает поперек горла. Он слушает рассказ Ставро с перекошенным лицом, постарев сразу на десять лет. Удрученный великан сообщает нам, что Суэцкий порт закрыт. Ни одно судно не может покинуть его территорию. Неизвестно, что произошло. Возможно, Омара арестовали. Его допросят с пристрастием, и кто знает, какие показания он даст…

Слова Ставро звучат похоронным звоном в этой мрачной обстановке, но внезапно контрабандист бросает на меня украдкой насмешливый взгляд и едва заметно подмигивает. Лицо Михаэля, по-прежнему занимающегося своим делом, тоже светится улыбкой. Ба, да ведь Ставро валяет дурака! Ему доставляет удовольствие наводить ужас на своего богатого компаньона, чтобы показать мне, до чего тот труслив и ничтожен перед лицом опасности. Может быть, таким образом он надеется исправить впечатление от того жалкого зрелища, какое являл собой вчера, когда Джебели изводил его своим невозмутимым спокойствием.

Хотя эти люди работают вместе уже двадцать лет, им не надоедает подшучивать друг над другом. Всякий раз шутки удаются на славу, и тот, кто сумел напугать другого, чувствует себя победителем.

Ставро наслаждается унижением Горгиса.